Читать книгу - "Золотые цикады сбрасывают кожу - Анатолий Стрикунов"

Свалки и мусоропроводы теперь не нужны. Отходы

перерабатываются парламентами, телеканалами и

киностудиями, а головы граждан превратились в надежные

хранилища.

Абрикосов очнулся, но долго лежал без движения, стараясь запомнить события сна.

Он идет по заснеженному городу, несет Лешке пластмассовый детский пистолет – бело-красный. Пистолет купил и попросил передать внуку дедушка.

Иногда на пути встречаются темные фигуры. Завернув за угол, Абрикосов скользит вниз по ледяной горке, по инерции взлетает на заснеженный холм. Зимняя ясная ночь и луна огромная, в полнеба.

Юрий очутился в ветвях какого-то большого дерева: баобаба не баобаба, сосны не сосны. Дерево почти до верхушки заметено снегом и, несмотря на внушительные размеры, вселяет ощущение зыбкости.

В этот миг пластмассовый шарик, которым стреляет пистолет, выпал и провалился в снег, а пистолет стал развинчиваться и свинчиваться, как уж, вырывающийся из рук.

Томкинс, продолжая чувствовать зыбкость окружающего, попробовал ухватиться за ветки, но они обламывались и, ухая в снег, исчезали в белом безмолвном песке.

Вслед за шариком скрылся в снежной крупе ствол пистолета, а сам Абрикосов, цепляясь за обламывающиеся и тонущие в снежных волнах ветви, ощутил неизбежность погружения. С трудом подавил приступ страха.

– Эх, не получилось подарить такой славный пластмассовый пистолет, – сожалел он, продолжая инстинктивно цепляться за уцелевшие ветки, обламывающиеся и исчезающие.

Наконец Юрий мягко сплыл вниз и очутился не в снегу, а в воде, у самых корней дерева, даже как будто по другую сторону баобаба.

Здесь было лето. То есть корни и нижняя часть ствола находились в воде, и краски, сочные, яркие краски: зеленые, голубые, желтые – все разительно отличалось от фиолетового зимнего неба, холодной луны, снега.

Руки, ноги, тело Абрикосова не могли найти опоры, и Юрий попробовал расслабиться, так как ощутил сильную тревогу.

Немного успокоившись, он вдруг заметил, что тело в этом чарующем красками и ощущением непривычной легкости пространстве, двигается, повинуясь мысли.

Желая проверить догадку, Абрикосов мысленно приказал телу плыть вверх и почувствовал, как стал всплывать. «Вниз», и тело послушно, хотя и не очень быстро, направилось к самым корням этого странного подводного фикуса-баобаба.

Перед глазами появились три или четыре пестро-изумрудные рыбки.

– Ого! – поразился Томкинс. – Выходит, я живу-дышу в воде! А что, если попробовать плыть кролем?

Получилось, но руки все время наталкивались на сопротивление воды.

Юрий развернулся вправо и всем своим существом, не видя этого глазами, но, тем не менее, явственно ощутил, что находится на оживленной улице южного города.

Абрикосов подплыл ближе к стеклу, отделявшему подводный мир от залитой солнцем улицы, и остановился, ожидая, пока кто-нибудь обратит на него внимание. Было обидно – разве это не удивительный факт?! – среди рыбок живет-поживает человек, а никто не желает замечать чуда!

Наконец, красивая брюнетка, держа за руку маленького ребенка, то ли мальчика, то ли девочку, перешла улицу и приблизилась к стеклянной стене, отделявшей подводный парк от города.

Брюнетка тепло улыбалась Абрикосову, и он изо всех сил хлопотал лицом, показывая, как мог, радость! Беда заключалась в том, что по мере приближения к «стене» изображение дамы расплывалось, становясь непропорционально-огромным, как в комнате смеха.

Убедившись в невозможности контакта, брюнетка, по-прежнему держа ребенка за руку, вернулась на тротуар и, помахав на прощанье, исчезла в толпе.