Читать книгу - "Внук Дьявола - Лайза Браун"

Альберт изменился в лице. По-видимому, он наконец начал понимать.

– Подумай, Колли. Как следует подумай. Если ты сейчас откажешься от всего, потом непременно пожалеешь. Это ведь уже однажды случилось.

– Сейчас все по-другому. Твои деньги не принесли мне счастья. Ты никого не любил и не страдал от того, что никто на свете не любил тебя. А я хочу любить. Хочу знать, что хоть одно человеческое существо пожалеет обо мне, когда я умру. Я хочу, чтобы рядом со мной была любимая женщина. Я хочу, чтобы она отдала мне тело и душу. Наверное, я – размазня, признаю. Так что можешь больше этого не повторять.

Колли рывком встал, но окрик деда остановил его:

– Эй! Ты помнишь, что ты мне обещал шесть лет назад?

– Я свою часть соглашения исполнил. А ты – нет. И пусть горит синим пламенем твоя ферма вместе с деньгами и с тобой. Я продал тебе душу, Дьявол, а сегодня я забираю ее обратно.

В семь часов вечера Дебора собралась домой.

– Я еще немного поработаю, – сказала ей Лейни. – И не приду домой. Переночую здесь, чтобы завтра пораньше заняться делами.

Дебора вздохнула.

– Я знаю, ты беспокоишься из-за страховки. Из компании не звонили? После бури прошло уже четверо суток.

– Мама, я все узнаю, – проговорила Лейни, надеясь, что голос ее не выдаст. – В начале следующей недели все выяснится.

– Ну хорошо. Запри дверь, если остаешься. Наверное, я бы и не стала волноваться, просто мне все эти люди действуют на нервы. Я бы с тобой осталась, но Сюзан тревожится за тетю Ливи. Она сидит, смотрит в одну точку и не реагирует, когда Сюзан к ней обращается.

– После грозы тете стало заметно хуже. – Лейни покачала головой. – Она сильно расстроилась, когда нашла шкатулку.

Дебора сокрушенно кивнула.

– Она в тот же день подобрала ключ, открыла шкатулку и где-то спрятала ее содержимое. Мы даже не знаем, что там было. Какие-то бумаги, наверное. Они пролежали там пятьдесят лет. Думаю, Ливи боится, что ее отец придет и накажет ее.

– Он в самом деле был таким грозным?

– Все так говорят. Бедная Оливия даже сейчас места себе не находит. Вчера мне пришлось отключить телефон. Белла названивала каждые полчаса, и Оливия всякий раз пугалась. Сюзан всю ночь глаз не сомкнула. Сегодня утром бродила как сомнамбула.

– Что же вы не позвали меня? – с упреком спросила Лейни.

– Ты и так провела с ней полдня в клинике, а потом возилась с уборкой. Да и Сюзан не оставила бы тетю на тебя. – Дебора подошла к двери, но задержалась у порога. – Если ты в самом деле решила остаться в «Магнолии», будь осторожна.

Это последнее предупреждение – «будь осторожна» – вспомнилось Лейни два часа спустя, когда она украдкой пересекала темный двор. Ей в самом деле следовало быть осторожной, чтобы мать не увидела ее.

Луна светила ярко, но сделалась заметно меньше с той ночи, когда Колли поджидал Лейни у реки. Лейни не стала на нее долго смотреть.

Она миновала дверь погреба. В воздухе пахло свежим бетоном. На месте старого клена осталась только гора веток, которые за день не успели увезти. Лейни подумала: как хорошо, что пейзаж так сильно изменился и не вызывает тягостных воспоминаний.

Лейни не сумела бы ответить, от кого она прячется. Никто не мог ее здесь увидеть. В доме тети Оливии не горело ни одно окно. Наверное, старушка наконец успокоилась и заснула. Выбранная Лейни комната находилась в самом дальнем крыле гостиницы, и ее окно прикрывал высокий вяз.

Подойдя к двери, она повернула ключ в замке и толкнула дверь. Замок был пустой формальностью; чтобы открыть дверь без ключа, достаточно было толкнуть дверь плечом. Сердце ее билось так, как будто Престон уже дожидался ее.

Однако в комнате никого не было. Была там только старинная кровать начала столетия, такой же древний платяной шкаф и торшер. В темноте Лейни лишь смутно различала контуры предметов.

В «Магнолии» не было кондиционеров, но в номере было прохладно, так как Лейни оставила окно открытым, и к тому же работал электрический вентилятор. Воздух был напоен пряным ароматом роз, которые стояли возле торшера в стеклянной вазе.

Не так много времени на последние приготовления. И на раздумья.

Лейни не хотелось зажигать электричество; ночью будет достаточно свечи, тогда комната приобретет романтический вид.

Осталось постелить чистые, белоснежные простыни и взбить подушки.

С какой стороны он ляжет? Интересно, она хихикнула. Наверняка в одном из журналов, которые она недавно листала в аптеке[7], есть советы женщине, которая собирается впервые в жизни лечь в постель с мужчиной.

Порывшись в сумке, которую передала Дана, Лейни достала бутылку излюбленного Престоном джина, завернутую в тонкую бледно-розовую ночную рубашку с короткими рукавами. На одеяние невесты не похоже, и это хорошо. В эту ночь Лейни не должна чувствовать себя новобрачной. Вот он, вкус Престона: нечто сексуальное, приторно-соблазнительное.

Итак, что еще осталось?

Принять душ. Распустить волосы и расчесать их.

Створка открытого окна хлопнула, испугав Лейни.

Черт возьми, где же романтические чувства? Где ощущение счастья? Где радость, которую она испытывала с Ко…

Нет, нет, нет. Все не так. Все слишком реально и – слишком расчетливо.

Можно еще кое-что предпринять, решила она, и предпринять немедленно.

Она отвинтила крышку бутылки, типично мужским жестом опрокинула ее и сделала большой глоток.

Отвратительный вкус. Она заставила себя проглотить обжигающую жидкость. На глаза навернулись слезы, но легче почему-то не стало. Тогда Лейни вновь поднесла бутылку ко рту.

Крепкий джин поможет ей испытать романтическое волнение.

За «Магнолию», да процветает она в веках.

За папу. Сегодня ночью состоится расплата за его смерть.

За маму и тетю Оливию, за их тихую, безмятежную жизнь, за ту жизнь, которая будет им обеспечена нынешней ночью.

За тебя. Да, да, и за тебя, Колли. За тебя, который заставил меня полюбить раньше, чем я поняла, что это невозможно.

За кровь и горе, которых, видит бог, мы не желали.

За то, как я смотрела на тебя издалека, жаждала впустить тебя и не могла, за мои страдания, которые множились с каждым днем разлуки.

Посвящаю эту ночь тебе.