Читать книгу - "Сильверсмит - Л. Дж. Кларен"

Так и ехали, пока не стемнело. Наконец, добрались до окраины крошечной деревушки — таверна, постоялый двор и несколько домов. Издалека она напомнила мне ту, что стояла у Товика до того, как ее разорили Инсидионы. Парящим дымком над трубами поднимались тихие шепоты жизни, и хотя тусклый свет рассвета еще не угас окончательно, в окнах уже мерцали теплые огни свечей.

Мы спешились, чтобы найти конюшню для лошади — укрыть ее от холода и дать отдых. Вокруг деревни тянулся редкий пояс вечнозеленых деревьев — больше, чем мы видели за весь день среди каменистых склонов. Карта, которую Финн подарил мне на день рождения, лежала в сумке, но я и без нее помнила Нириду. Возвращение деревьев означало, что мы приближались к Бриннее и морю.

Я не удержалась и ласково провела рукой по гладкой черной шее кобылы — поблагодарила за терпение. Ее почти ониксовые глаза словно улыбнулись мне в ответ.

Но стоило мне повернуться, чтобы последовать за Гэвином к деревне, как я натолкнулась на что-то твердое. Его рука, словно стальная клетка, сомкнулась вокруг меня и притянула к себе.

— Не двигайся.

Я медленно повернула голову и, следуя его взгляду, подавила крик. Передо мной стояло самое мерзкое существо, какое я когда-либо видела.

К северу от деревни, на границе леса, замерло черное, как смоль, чудовище, сверкавшее радужной чешуей. Сотня острых, как ножи, зубов. Четыре лапы с лезвиями вместо когтей. Оно было вдвое крупнее любого волка или медведя.

— Что это такое? — прошептала я, сжимая пальцы на его рукаве. Тварь имела голову, похожую на кабанью, с двумя зияющими ноздрями и дыханием, превращавшимся в пар. Она нас пока не заметила, была слишком занята, разрывая тушу оленихи.

— Одно из созданий Молохая. Не знаю, как он их называет, — тихо ответил он. Я услышала легкий звон металла — он вытащил длинный изогнутый клинок. Я вспомнила, как кто-то из моих друзей называл это саблей. — Я, как правило, предпочитаю, чтобы такие знакомства оставались безымянными.

Я вздрогнула.

— Я думала, они не заходят так далеко на север.

Свободной рукой, той, что укрывала меня, он достал из-под потертой кожаной куртки другое оружие — то, что я раньше не замечала. И меня тут же скрутило от дурного предчувствия.

К топорику с широким лезвием был прикреплен стертый деревянный черенок. Такой же я видела когда-то в руках Филиппа — он разделывал нашу корову после ее смерти. Мясницкий нож.

— Похоже, теперь заходят, — произнес он и, не отрывая взгляда от чудовища, наклонил голову ко мне. — Тихо. Не высовывайся.

— Подожди! — зашипела я. — Гэвин!

Но он уже стремительно, как натянутый лук, сорвался с места. Двигался он почти беззвучно, только в конце издал резкий, пронзительный свист, чтобы отвлечь тварь и увести ее подальше от меня.

Из-под туши оленихи поднялась чудовищная морда, глаза с прозрачным дополнительным веком сверкнули в лунном свете. Тварь издала серию пугающих щелчков и метнулась на Гэвина, я прижала ладонь ко рту, чтобы не закричать. Он, оскалив зубы, зарычал в ответ — сам стал зверем — и увернулся от когтей один раз, второй, третий.

Я видела, как он убивал женщину в храме и рыжего насильника, оба раза это было быстро, но теперь, по его хищной усмешке и злобному огню в глазах, я поняла: с этим чудовищем он не просто сражался. Он наслаждался схваткой.

Гэвин двигался с кошачьей грацией, несмотря на свой внушительный, массивный размер. Одним взмахом сабли он рассек грудь чудовища, и из раны брызнула кровь. Рев боли был резким, нестройным, будто внутри него кричало сразу несколько душ.

Но удара оказалось недостаточно. Под чешуей на груди и спине явно скрывалась слишком плотная броня, чтобы клинок пробил ее насмерть.

Меня охватила паника, когда я поняла: его оружия может быть недостаточно. Чудовище снова метнулось вперед, зубы щелкнули в безумии, вызванном болью. Гэвин будто играл с ним — изматывал, заставляя терять силы, пока кровь капала, капала, ослабляя зверя. Три новых удара саблей, и крови стало больше.

Но и его щелканье стало громче. Оно приближалось. Слишком близко.

Один взмах трех острых когтей, и из груди Гэвина брызнула кровь. Его отбросило на спину.

Я едва успела заметить его хищную улыбку, когда он рухнул на землю — улыбку зверя, что рычит от боли, будто питается ею. Рациональная часть меня видела, как он сжимает рукоять мясницкого ножа — готовясь, выжидая момент, когда чудовище ослабит внимание, решив, что победило. И я знала, что он все это просчитал. Знала, потому что он сам учил меня: принять удар, если можешь, чтобы потом нанести смертельный. И три глубоких рассечения на груди, по его меркам, были вполне «терпимыми».

Но я закричала. Дикий, первобытный крик сорвался с моих губ, когда я увидела его кровь. Как будто невидимая нить связала нас воедино, и удар чудовища рассек не только его тело, но и мое.

Я видела только одно, как оно вновь заносит когти над ним.

Не его. Только не его.

Крик ярости сорвался из моей груди, и я снова оказалась внутри колеса.

То же липкое, парализующее чувство ужаса попыталось схватить меня, затянуть во тьму, но я не позволила. Прорвалась сквозь черную вязь и опустилась прямо на серебряный диск. Удар отозвался в костях, но не так остро, как в первый раз. Все внимание было сосредоточено лишь на одну цель: уничтожить тварь и спасти его. Не исцеление, а разрушение — куда проще. Можно быть неосторожной, у меня ведь было больше силы, больше выбора.

Колесо вращалось вокруг меня, я вцепилась в спицу и почувствовала в ладони правой руки знакомую, мощную энергию. Что-то, что связывало нас с ним.

Лазурный свет.

То же касание силы морского бога, что я ощутила в горячем источнике, вернулось. Я вытянула руку вперед, будто сам Рейнар, Бог Морей, действовал через меня. Вода — все, что осталось в моих порах и воздухе вокруг — рванулась из моих пальцев с нечеловеческой скоростью. Смертельные, прозрачные, сверкающие канаты обвили шею чудовища и сжались.

Сила воды едва не поставила меня на колени. Стоило лишь пожелать, и одна из этих водяных петель вонзилась ему в пасть, пробилась в глотку и глубже.

Крики боли стихли. Его когти рвали воздух, тщетно пытаясь ухватить неосязаемое, но воду не схватить.

Кажется, это могла сделать только я.

Так я заставила замолчать тварь, пролившую кровь мужчины, которому принадлежало мое сердце.

Гэвин нанес последний удар мясницким ножом — одно точное движение