Читать книгу - "Я украду твоё сердце - Ольга Островская"

− А ты? Уже передумал и не хочешь видеть меня своей женой?

− Я первый спросил, − дёргается уголок его губ в такой знакомой усмешке.

− Да. Хочу. Потому что люблю тебя. И если ты этого так и не понял после всего, что я тут наговорила, то даже не знаю, что думать. Куда тебя, говоришь, ранили?

− Неважно. Одна дерзкая колючка уже давно ранила меня в самое сердце. И я в её присутствии часто теряю голову.

− А-а-а, так вот в чём дело, − фыркаю. – Но ты так и не ответил на мой вопрос. Ты передумал?

− Для меня нет ничего более желанного, чем видеть тебя своей женой, − нежно произносит Азим, снова ласково целуя меня.

− Хорошо. Тогда дай свои руки, − прикусываю я его нижнюю губу.

− Руки? – удивлённо поднимает он брови.

− Ага. Хочу вернуть должок, − отстраняюсь с загадочным видом.

С нескрываемым недоумением Азим протягивает мне обе руки, ладонями вверх. И прежде чем он успевает что-либо сообразить, я защёлкиваю на жилистых запястьях его же собственные брачные браслеты. И вот почему девушкам королевской крови тоже такие не полагаются? Несправедливо как-то.

− Всё, теперь мы квиты. Ты меня обраслетил без спросу. А я тебя. Осталось консумировать наш брак и никуда ты от меня больше не денешься. Но сначала тебе придётся выздороветь, − заявляю опешившему принцу. – Я сейчас позову твоего лекаря, пусть ещё раз осмотрит тебя и расскажет мне, как за тобой ухаживать. И твой дядя, наверное, захочет с тобой поговорить. А потом мы останемся вдвоём и ты мне всё-всё расскажешь.

И, чмокнув его в щёку, я поспешно поднимаюсь и выхожу из спальни. Хоть и чувствую себя так, будто отрываю себя с мясом от любимого, но потребность расспросить лекаря о состоянии его здоровья слишком острая, чтобы медлить с этим.

Глава 33

К моему удивлению, его величество обнаруживается там же, где я его оставила, прямо за дверью Азимовых покоев. Как и лекарь. Стоят и что-то тихо обсуждают. Но как только я открываю дверь, на меня тут же обращается внимательный вопросительный взгляд короля. Да и стоящие немного в стороне братья Гур тоже выжидающе смотрят на меня. Все они беспокоятся о здоровье Азима. Только он один о себе вообще не беспокоится.

– Объяснились? – спрашивает Корим.

– Да, – киваю. И обращаю свой взор на пожилого целителя. – Хали Тафир, вы не могли бы ещё раз осмотреть его высочество? Думаю, теперь он будет относиться к своему лечению более ответственно.

– Конечно. С огромным удовольствием, принцесса, – почтительно склоняет голову старик.

Видимо, король уже объяснил ему, кто я такая и что здесь делаю. Значит, считает этого человека достаточно надёжным и преданным. Я это учту.

Посторонившись, я пропускаю его величество в покои Азима. Однако, поравнявшись со мной, тот останавливается, смотря мне в глаза.

− Я не могу выразить словами, как благодарен тебе сейчас, Ники, − произносит, спустя короткую напряжённую паузу и, прежде чем я успеваю ответить, продолжает путь.

В спальню Азима мы возвращаемся вдвоём. Лекарь остаётся ждать в гостиной, пока мы его позовём.

Мой упрямый мужчина к этому моменту умудрился поменять положение, подвинувшись к изголовью, и теперь сидит, опираясь на подушки. Бледный лоб покрыла испарина, выдавая то количество усилий, которое ему пришлось приложить, чтобы встретить своего монарха сидя, а не лёжа. Не удивлюсь, если перед этим он пытался встать, но потерпел неудачу.

Его беспокойный взгляд сразу устремляется ко мне, стоит войти в комнату. И лишь убедившись, что я никуда не делась, любимый расслабляется, слегка обмякнув на подушках. Тянет ко мне руку, лихорадочно блестя глазами.

Разве можно остаться равнодушной к такому молчаливому призыву? Чувствуя, что вот-вот снова расплачусь, на этот раз уже от щемящей нежности к этому мужчине, я устремляюсь к нему и обеими руками хватаюсь за протянутую ладонь. Прикладываю её к сердцу, потом помогаю ему занять более удобное положение, поправив подушки, и становлюсь рядом, у изголовья кровати. Пытаюсь положить руку ему на плечо, но любимый, переплетя наши пальцы, упрямо тянет мою ладонь к себе. Прижимается губами, зажмурившись и переводя дыхание, будто пытаясь успокоиться таким образом. И лишь спустя секунды находит в себе силы отпустить.

− Здравствуй, дядя, − поднимает взгляд на короля.

− Здравствуй, Азим, − кивает тот, не пряча довольной улыбки. Подходит к кровати, пожав руку племянника, по-отечески хлопает и сжимает плечо. – Вижу, тебе пришёлся по душе мой сюрприз?

− Сложно передать словами, насколько, − усмехается мой жених. – Но как же… Сэйнары дали на это согласие?

− Да, с условием гарантий полной безопасности. Никто, кроме узкого круга самых доверенных лиц, не знает, что Николь сейчас в Босварии. Я сегодня официально просил руки принцессы для тебя и получил согласие и благословение не только наследного принца, исполняющего сейчас обязанности отца, но и самого короля Яргарда, с которым тот связался. Поэтому поздравляю вас с официальной помолвкой, дети. Однако должен передать тебе, дорогой мой племянник, что Тайрэн грозился оторвать тебе голову и всё лишнее, если ещё раз причинишь боль его сестре.

− Не причиню, − твёрдо произносит Азим, накрывая мою руку на своём плече ладонью.

− Счастлив слышать, − удовлетворённо кивает Корим. – Значит сейчас не будешь возражать против того, чтобы тобой занялся хали Тафир.

− Я и раньше не возражал, − кривится его босварийское высочество.

− Но и содействия не оказывал, − мрачнеет король. – Теперь понимаешь, насколько был неправ в своих выводах? Понимаешь, насколько ты нужен, важен и дорог? Тебя любит твоя будущая жена. И, надеюсь, со временем ты поймёшь, что у тебя есть семья, которая тоже искренне любит тебя и беспокоится – мы с Мэл и Асханом. Что бы ты ни думал по этому поводу. Мэл, кстати, тоже рвётся тебя проведать, так что завтра ждите нас в гости.

Под впечатлением от этой отповеди Азим даже не сразу находится с ответом. Я буквально чувствую, как его распирают эмоции. И ободряюще сжимаю его плечо.

Как же этот мужественный и сильный мужчина неуверен в себе, когда речь идёт о том, насколько он важен для своих близких. Только за это я бы голыми руками придушила его родителей, так искалечивших веру Азима в себя и в близких людей. Они умудрились практически полностью уничтожить его чувство собственной значимости,