Читать книгу - "Случайная жизнь - Лидия Лукьяненко"

– Ясно. Только зачем? Ты что, была против?

– Нет, но…

– А если нет, зачем все испортила? В такие моменты лучше молчать и получать удовольствие. Потом бы поговорили. И это был бы уже совершенно другой разговор, поверь мне. А так…

Алла, не договорив, махнула рукой. Она приехала после работы, привезла с собой вино и пирожные и осталась ночевать. Катя, которая после болезни еще ни разу не пила спиртного, охмелела после первой же рюмки.

– Он так и не звонил больше?

– Нет.

– А ты?

– Как я теперь позвоню?

– Обыкновенно. Ты же его обидела?

– Ну да…

– Так извинись. Позвони и извинись.

– Я не могу… Мне стыдно. Вернее, я боюсь. А вдруг он со мной даже разговаривать не захочет?

– И правильно сделает!

Алла протянула ей бокал.

– Давай за любовь!

Пришла настоящая весна. В конце апреля стало совсем тепло. Зазеленела трава, прилетели птицы. Теперь по утрам Катю будил их веселый щебет из-за приоткрытого окна. На работе она оформила кредит. Скрупулезно подсчитала стоимость затрат на материалы и работу, прибавила на всякий случай двадцать процентов. Всю сумму сложила в конверт и отвезла сестре. Отдала Жорику в собственные руки. Попросила передать брату. Первые дни она нервничала, ожидая его звонка.

В мае по квартирам ходили рабочие с телефонной станции и предлагали подключить телефон. Катя согласилась: мобильный ее сдох окончательно, а новый был пока не по карману. Пусть хоть домашний будет. По вечерам она с надеждой смотрела на новый аппарат. Вадим не звонил.

Вика провела две недели у мамы. Катя тоже съездила к ним на выходные. Но в селе стояла такая унылая тишина, что хоть вешайся. Даже весеннее чириканье птиц в саду и буйное цветение не радовали ее. Катю грызло раскаяние. Что на нее нашло? Егора она жалела, даже Веру бы так не обидела, а Вадима, самого дорогого ей человека, оттолкнула одним словом. Обсуждать случившееся с сестрой или мамой она не могла. Единственным человеком, с которым Катя говорила об этом, была Алла. Но она осталась в городе. Сославшись на дела, она уехала от мамы раньше, чем собиралась. Все-таки в городе, в своем новом доме или на работе, ей было лучше. Отвыкла она от провинциальной тихой жизни. Мама была постоянно занята своими привычными делами: огородом, козой с козлятами… Вика вот-вот родит. Боится родов. Жорик волнуется. Но это хорошее, приятное волнение.

У нее же после ухода Вадима все валилось из рук. Ничего не хотелось делать. К отсутствию стола в кухне она уже привыкла. Прекрасно обходилась старым табуретом. Да и не готовила почти. В выходной когда картошки себе поджарит – вот и вся готовка, а так чай да кофе. И без плиты бы прожила. Ничего ей одной не надо. Кредит бы скорее отдать.

Она не покупала себе ничего ни из одежды, ни для дома. Сестра скоро родит – нужно подарок племяннику. К маме поехать – тоже гостинцы нужны. А ей… А ей ничего не нужно без Вадима. Теперь она это знала. Все так манило и радовало ее, потому что в глубине души она надеялась, что он вот-вот придет, и это вносило смысл в ее жизнь. Не ясно, что было бы потом, но что-то ведь было бы? А так – ничего нет. Пустая квартира. И она в ней. Худая и унылая. Есть не хотелось, да и денег жалела, поэтому не поправлялась. Старые джинсы теперь буквально сваливались с нее.

– Как тебе удалось так классно похудеть? – приставали к ней девчонки на работе. – Это какая диета?

«Это диета разбитого сердца», – думала она. И ничего теперь не поделаешь. Вика обмолвилась, что у Вадима с Наташей дело идет к свадьбе. К ним теперь они всегда приходят вместе. Раз даже сына Наташи прихватили. Деньги Жорик ему отдал. Вика говорит – при Наташе вернул, чтобы та видела. Что на это сказал Вадим, сестра не сказала, но деньги он взял. Теперь она ничем ему не обязана, как сказала Алла. Ну и что? Стало ей лучше?

Катя бродила по своей квартире, задумчиво поглаживала плитку в ванной и улыбалась: это он покупал! Но тут же вспоминала: Наташа выбирала. Потом прижималась щекой к стене комнаты: эти обои он клеил, к ним прикасались его руки! Она понимала, что такое поведение похоже на помешательство, но это было единственное доступное ей удовольствие – думать о нем, вспоминать их разговоры… Даже раньше, беременной, ей было лучше: скандалы с Верой, забота о квартире, свидания с Вадимом и любовь Егора – потому что, как ни крути, он ее по-своему любил, – наполняли событиями ее дни. Планы на будущее, ожидание ребенка – все это тогда составляло ее жизнь. Теперь же ей оставалась только работа, поменять которую пока не представлялось возможным: кредит висел на ее шее тяжким грузом. Начальник пошел ей навстречу, и теперь Катя не могла отказаться от сверхурочной работы – заменить заболевшего сотрудника или поработать в выходной. Она соглашалась с молчаливой покорностью. Что еще оставалось?

В положенный срок сестра родила мальчика. Назвали его Артемом. Впервые Катя навестила Вику в начале лета. Племяннику шел десятый день. Он был маленький-маленький, с красненьким личиком, и Катя никак не могла понять, почему его назвали богатырем в больнице. Три восемьсот – совсем не такой большой вес для новорожденного. Жорик не спускал сына с рук и страшно гордился своим отцовством. Даже отпуск на работе взял. Вика выказывала притворное недовольство: мужчине деньги надо зарабатывать, а не дома сидеть. Но Катя видела, что ей было приятно: муж вставал ночью к малышу, купал его, ходил с ним гулять, бегал по магазинам, стирал пеленки… Вид их семейной идиллии вызывал у Кати умиление и легкую зависть. У них она впервые встретилась с Вадимом, когда он зашел с Наташей поздравить брата с новорожденным.

Наташа оказалась полной противоположностью ей. Это была высокая стройная брюнетка. У нее были тонкие черты лица и выдержанный характер. Она не проявила никакой враждебности при виде Кати, вела себя просто и приветливо. И оттого, что она оказалась такой – воспитанной и приятной, Кате стало еще хуже. Она окончательно поняла, что ничего уже не вернешь.

Слово за словом, взгляд за взглядом, жест за жестом вспоминала она их последнюю встречу и в который раз сожалела о своих необдуманных словах. Зачем она брякнула такое? Вадим вел себя безупречно. У нее не было ни малейшего повода подозревать его в коварных планах. Он никогда ничего не требовал от нее. Да и разве в тот день она сама не подала ему повод? Она же весь день только об этом и думала. Хотела, чтобы это произошло. Зачем же оттолкнула? Повторила слова Вики. А сестра, может, для того и сказала, чтобы посеять сомнения в ее душе. Ей невыносима мысль, что у нее с Вадимом ничего не вышло, а у Кати могло бы…

Что за мысли у нее в голове! Теперь о собственной сестре… Вика счастлива с Жориком, и все у них хорошо. Просто Вика всегда была умной, а она, Катя, дура. То с Егором время теряла, то носилась со своими сомнениями, пока не потеряла хорошего парня, который помогал ей, оберегал и мог бы стать, как говорится, опорой на всю жизнь.

Досада на себя была такой сильной, что Катя перестала нормально спать. Просыпалась среди ночи и снова думала об одном и том же. И снова ей не приходило в голову, что можно что-то сделать сейчас. Это казалось ей невозможным. Она опять занималась совершенно безнадежным делом – размышляла о том, что было бы, если бы… И всякий раз, когда она вспоминала о происшедшем, получалось, что если бы да кабы, то все было бы очень хорошо! Это никак не помогало ей, но она по-прежнему изводила себя постоянными и бесполезными укорами.