Читать книгу - "Страстное желание - Николь Джордан"

– Почему ты просто не рассказала обо всем мне?

– Я не решилась. Ты мог арестовать его. Или ты мог пострадать сам, пытаясь его арестовать. После того, что произошло между тобой и Джайлсом… – Она увидела, как болезненно поморщился Лусиан, и продолжила более тихим голосом: – Я признаю, что хотела защитить своего брата, но ты должен понять мои чувства. Ты чувствовал то же самое в отношении своего друга Джайлса. Ты сам мне рассказывал. И горевал после его смерти. До сих пор горюешь. Да, я не хотела, чтобы Грей погиб, но еще меньше я желала смерти тебе. Или Тео. Они и его жизни угрожали. И меня они грозили убить, если это имеет для тебя значение.

По выражению лица Лусиана было ясно, что он не желает вникать в ее проблемы. Бринн понизила голос до шепота:

– Я не знала, что делать, Лусиан. Ты не представляешь, как это больно: разрываться между людьми, которых любишь.

Исповедь ее не нашла отклика в его душе.

– Это не единственная твоя ложь. Пару недель назад ты исчезла, но с тобой не было ни Рейвен, ни Мередит, как ты заявляла. Как ты это объяснишь?

– Я ходила на ярмарку, к цыганке гадалке. Я надеялась узнать у нее, как можно снять проклятие. Я не могла рассказать тебе об этом, Лусиан, разве ты не понимаешь? Я не могла признаться в том, что люблю тебя, даже самой себе. – Она всхлипнула. – Я боялась, что из-за меня ты можешь погибнуть.

– Но теперь ты не боишься?

– Боюсь! Еще как! Но уже слишком поздно. Я ничего не могу поделать со своими чувствами.

Он молчал, глядя на нее мрачно и недоверчиво.

И твоя цыганка знает средство? – спросил он, наконец.

– Она сказала… Что я должна захотеть отдать за тебя жизнь.

Он криво усмехнулся:

– Не могу представить, как такое может произойти.

Бринн отвернулась, она чувствовала себя очень несчастной. Лусиан не поверил ни единому ее слову. Но она не могла его в этом винить. Она не сделала ничего, чтобы заслужить его доверие. Она лгала ему, сопротивлялась всем его попыткам сблизиться с ней, она пыталась его опоить сонным зельем…

На нее навалилось отчаяние. Она чувствовала, как по лицу ее текут слезы, слезы, которые видел Лусиан.

– Слезы на меня не действует, Бринн.

– Я знаю, – прошептала она, вытирая щеки.

Он явно хотел спросить ее о чем-то еще, но не решался.

– А как насчет ребенка, Бринн? – промолвил он, наконец. – Почему ты и тут солгала?

Она быстро подняла глаза.

– Ты не думала, что я узнаю, верно? – Взгляд его обдавал холодом. – Почему ты скрыла от меня это, Бринн? Потому что решила меня оставить? Ты собиралась лишить меня моего ребенка, даже не дав мне знать о его существовании?

Бринн молчала. Ей нечего было сказать ему в свое оправдание.

Лусиан сжал зубы, пытаясь взять себя в руки, но вдруг, на мгновение, она увидела отчаяние в его горящем взгляде.

– Я ждал, что ты мне скажешь, Бринн. Я надеялся… Ты знаешь, как сильно я хотел сына. – В тихом голосе его была надрывавшая сердце мука.

Бринн опустила голову. Возможно, она напрасно скрывала от Лусиана то, что беременна от него. Она лишила его радости узнать эту счастливую новость от нее, разделить с ней радость. И все же…

– Я не решалась тебе сказать.

– Почему, черт возьми?!

Она подняла на него полные мольбы глаза.

– Потому что я боялась за твою жизнь! Я знала, что как только тебе станет известно о том, что я забеременела, ты меня никуда от себя не отпустишь. Но я не могла дальше жить с тобой и не влюбиться. И тогда я навлекла бы на тебя беду.

Лусиан смотрел на свою красивую жену, пытаясь прочесть в ее изумрудных глазах правду. Действительно ли она хотела защитить его от этого чертового проклятия или пеклась лишь о спасении своей шкуры?

Губы его скривились в усмешке.

– Ну что же, я сомневаюсь, что ты продолжала бы молчать о своей беременности теперь, когда твое участие в измене стало явным.

Она прикусила дрогнувшую нижнюю губу.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты, конечно, знаешь, что женщины в твоем положении пользуются определенными преимуществами? Беременность – одно из редких условий, при котором предательница избегает виселицы. Я теперь думаю, что именно по этой причине ты с готовностью согласилась родить мне ребенка – чтобы избежать самого сурового наказания за измену.

Бринн гордо вскинула голову. Глаза ее метали гневные молнии.

– Какая отвратительная, грязная ложь! Я не захотела бы родить ребенка лишь для того, чтобы избежать наказания, даже если бы и была в чем-то виновата. Я не предательница, Лусиан, веришь ты мне или нет. И я не хочу, чтобы ты погиб. Я бы не хотела, чтобы ты погиб, даже если бы не любила тебя. Только одного я всегда и хотела, чтобы ты не пострадал. Уберечь тебя от беды – вот все, что мне было нужно.

Лусиан угрюмо молчал. Ему очень хотелось поверить в ее признание, поверить, что она любит его, но он не мог позволить себе легковерия. Он слишком часто оказывался в дураках, когда верил Бринн.

И словно понимая, о чем он думает, Бринн поднялась и направилась к нему, остановившись в шаге от него. Он чувствовал ее тепло, ее притяжение. Она манила и возбуждала его, даже одетая вот так – как мужчина.

Лусиан сжал кулаки и прижал руки к бокам. Ему хотелось трясти ее, вытрясти из нее всю правду. Ему хотелось перечеркнуть весь тот обман, что разделял их, все темные тайны, всю ложь. Он хотел прижать ее к груди и…

Будь она проклята. Она стояла и смотрела в его глаза, и ее глаза были похожи на бездонные зеленые озера. Она казалась такой искренней. Была ли она участницей заговора или всего лишь пыталась защитить своего брата?

– Я не могу доказать свою невиновность, Лусиан, – тихо сказала она. – Но, клянусь жизнью нашего ребенка, я говорю правду.

Словно молнией его пронзило гневом. Какое вероломство! Она расчетливо и бессердечно манипулировала им, дергая за те струны его души, которые, как она знала, были у него самыми чувствительными. Надо бы арестовать ее и передать британским властям, она заслужила…

Лусиан мысленно одернул себя. Он не мог отправить Бринн в тюрьму, даже если она была изменницей родины. Видит Бог, он не хотел, чтобы кто-нибудь причинил ей боль, обидел ее. Она была его женой. Он любил эту женщину. Даже сейчас он желал ее сильнее, чем когда бы то ни было. Он всегда хотел ее, и этот голод не знал утоления.

Была ли она преступницей или нет, он не мог причинить ей вреда. Даже если на карту поставлена его честь, он не мог допустить, чтобы она понесла наказание за измену.

Лусиан зажмурился, чтобы не видеть ее красивого лица. Он готов пойти на любой риск, чтобы защитить вероломную красавицу, что отняла у него сердце. И все же… он не должен забывать о долге. Он обязан остановить ее, пока она не совершила еще большего преступления. И он должен позаботиться о ее безопасности. Ему приходило в голову только одно…