Читать книгу - "С чистого листа - Дженнифер Нивен"

– Ты прав. Мне повезло, и не думай, что я этого не оценил. Я твой должник.

– Это да.

Я слышу громкие и возбужденные голоса, словно у грабящих деревню бандитов. Люди прижимаются к стенам, и появляется пара парней, огромных, как футбольное поле. Они спрашивают:

– Как жизнь, Масс? Слышали, ты здорово зажег на вечеринке.

Оба истерически смеются. Может, я их и не узнаю́, но они явно мои друзья. Один из них задевает плечом какого-то мальчишку, после чего говорит бедняге, чтобы тот смотрел, куда прет.

– Парень, маленьких уважать надо, – говорю я футбольному полю. Потом киваю Риду и обращаюсь к нему: – Да, брат. Ты хороший друг.

Это не совсем так, но мы с ним играем в одной бейсбольной команде с девятого класса.

– Ладно. Мне очень хочется хорошенько тебе надавать, но только чтобы это в последний раз.

– В самый последний.

Он смотрит в сторону библиотеки. Напротив нас, у ящичков, стоит девушка и разговаривает по телефону. Парень вздрагивает.

– Не хотел бы я сейчас оказаться на твоем месте.

И быстро скрывается в противоположном направлении в сопровождении футбольных полей в человеческом облике.

Подходя ближе к девушке, я замечаю светлые глаза на фоне темной кожи и родинку, которую она рисует рядом с правой бровью, хотя все знают, что эта родинка ненастоящая.

Беги, пока еще есть возможность.

Девушка поднимает взгляд.

– Серьезно? – спрашивает она, и да – это Кэролайн. Она не ждет, просто поворачивается, чтобы войти в библиотеку, где я за столом вижу библиотекарей, ждущих, пока я зайду, чтобы там потешаться надо мной.

Я хватаю ее за руку, резко разворачиваю, и хотя мне этого не хочется, прижимаю к себе и крепко целую.

– Вот что мне надо было сделать в субботу, – говорю я, разжимая объятия. – Вот что надо было делать все лето.

Ахиллесова пята Кэролайн – романтические комедии и любовные романы про вампиров. Ей хочется жить в мире, где горячий парень страстно обнимает девушку и впивается в нее поцелуем, потому что он настолько одержим желанием, что теряет остатки разума. Так что я касаюсь ее лица, завожу прядь волос за ухо, стараясь не испортить прическу, иначе она разъярится. По какой-то причине мне трудно смотреть человеку в глаза, а это значит, что я смотрю на ее губы.

– Ты такая красивая.

Осторожнее. Ты именно этого хочешь? Мы это уже проходили, дружище. Что, и вправду хочется снова повторить?

Но в глубине души я нуждаюсь в ней. И ненавижу себя за это.

Я чувствую, что она смягчается. Если я достаточно хорошо знаю Кэролайн, то это самый лучший подарок, который я только мог ей преподнести, – сделать так, чтобы простила она. Кэролайн не улыбается – она теперь вообще редко улыбается, – но опускает взгляд, внимательно рассматривая что-то на полу. Уголки ее рта опускаются. Она все обдумывает и наконец произносит:

– Ты просто негодяй, Джек Масселин. Сама не знаю, почему я даже разговариваю с тобой.

Что на ее языке означает: я тоже тебя люблю.

– А как же Зак?

– Я бросила его две недели назад.

Вот так – мы снова вместе.

Она берет меня за руку, и мы идем по коридорам, и сердце мое бьется чуть быстрее, и я начинаю чувствовать, что я в безопасности. Даже сама этого не зная, она станет моим проводником. Она скажет мне, кто есть кто. Мы – Кэролайн и Джек, Джек и Кэролайн. Пока я рядом с ней, я в безопасности. В безопасности. В безопасности.

Либби

По словам мистера Домингеса, если бы он не преподавал на курсах вождения, то изымал бы машины. Не из-за невыплат по кредитам на автомобили. Нет, он отбирал бы машины у плохих водителей, а потом, подобно Робин Гуду, передавал бы их в детские дома или же хорошим водителям, которые не могут позволить себе авто. Трудно сказать, серьезно он это говорит или нет, поскольку начисто лишен чувства юмора и осуждающе смотрит на все вокруг. Он самый сексуальный мужчина из всех, кого я видела.

– Множество школ закрывают курсы вождения и отсылают учащихся брать уроки где-то еще… – Фразу «где-то еще» он произносит так, словно это темные и жуткие трущобы или лесные чащи. – Но мы обучаем вас, потому что судьба наших учеников нам небезразлична.

Затем он показывает нам фильм, где автомобили врезаются сзади в фуры и их затягивает под задний бампер. Сначала парень по имени Тревис Кирнс смеется, но затем бормочет финальное: «Вот черт», – и умолкает. Через десять минут даже Бейли Бишоп не улыбается, а Моника Бентон просится выйти, потому что ее тошнит.

После ее ухода мистер Домингес спрашивает:

– Еще желающие есть? – Словно Моника вышла в знак протеста, а не держась за живот. – Согласно статистике, вы должны погибнуть в автокатастрофе, прежде чем вам исполнится двадцать один год. Я здесь затем, чтобы сделать все возможное, чтобы ничего подобного не произошло.

У меня мурашки по телу бегут. Такое ощущение, что он готовит нас к схваткам, словно Хеймитч наших Китнисс. Бейли произносит:

– Вот дьявол! – это ее эквивалент совсем уже непристойной фразы.

Все сразу скисают, кроме меня.

Это оттого, что в тот момент, когда на экране голова погибшего в катастрофе катится по шоссе, я точно осознаю́, какую роль мне хочется играть на этих курсах и в школе вообще. Не желаю становиться частью статистики – я побеждала статистику бо́льшую часть жизни. Не собираюсь оказаться водителем, которого разрывает металлом под фурой. Я хочу стать девушкой, способной достичь всего. Хочу стать той, кто попытается попасть в группу «Девчата», и ее примут в коллектив.

Я поднимаю руку. Мистер Домингес кивает, и у меня по коже словно ток пробегает.

– А когда мы начнем вождение?

– Как только будете готовы.

Восемь самых мерзких вещей, которые я ненавижу в онкологии

(Джек Масселин)

1. Она передается по наследству, а это означает, что даже если ты мой ровесник, то все равно чувствуешь мишень у себя на спине.

2. Она передается по наследству у меня в семье.

3. Она разит внезапно, как метеорит, как гром среди ясного неба.

4. Химиотерапия.

5. Все это чрезвычайно серьезно. (Иными словами, что бы ты ни делал, не улыбайся и не смейся ни над чем в попытке поднять настроение.)

6. Необходимость подкупать / торговаться с Богом, даже если ты не уверен, что Он существует.

7. Когда ты в десятом классе, у твоего отца диагностируют рак – через неделю после того, как ты узнал, что он изменяет твоей матери.