Читать книгу - "Срочно требуется муж! - Саша Майская"

Чего, говорит, больше всего из их продукции ценится? Правильно, туалетная бумага. Заполняем фон маленькими голыми задницами, можно разными, можно одной и той же, можно вообще крупным планом, по центру. И слоган: «Наше лицо — это ваша жопа».

Разумеется, это он рассказывал не при ней, она только в коридоре стояла, подслушивала. А ребята ржали, как кони. Потому что смешно. Не столько то, что Саня придумал, сколько то, чем они в принципе занимаются. Что такое «социальное лицо»? И как оно может выглядеть у комбината?

И какую часть души ты потратила на концепцию туалетной бумаги?

Деньги ты заработала, молодец. И не воровала, как многие в твоем бизнесе, и не уводила чужие фирмы, как Прохор с Элеонорой, просто пахала, как рабочая лошадь. И что? Мама с папой сидят в деревне, дышат свежим воздухом. Ты звонишь им в две недели раз. Приезжала с Петечкой на Новый год. Привезла маме новую шубу, а папе — электробритву. Они очень благодарили…

А потом, уже под утро, очумев от восьми одинаковых «Огоньков» по восьми разным каналам, Ольга пошла разбирать постель в гостевой комнате, случайно открыла шкаф и увидела: пять новых ненадеванных маминых шуб висят на вешалке рядышком.

Ее это взбесило, она слетела вниз и рявкнула на мать, потом повернулась к отцу, чтобы ехидно поинтересоваться, нет ли у него тоже склада для ненужных подарков… И увидела на его растерянном, виноватом лице не особенно длинную, но густую и окладистую бороду. Всю ночь просидела с ним за одним столом, а увидела только сейчас.

Мама подошла тихонько, проговорила быстро и тоже виновато:

— Ты не сердись, Олюшка… Куда мне тут в шубах-то? В магазин — неловко, люди-то вокруг небогатые…

Ольга вздрогнула, перевела непонимающий взгляд на мать, и тогда глухо, с тоской бросил отец:

— А кто же сейчас богатых любит, доча? Ведь все ж на виду, разве скроешь…

Не договорил, замолчал, и тогда Ольга вспыхнула, заговорила громко, звонко, с ужасом чувствуя набегающие на глаза слезы:

— Но почему я должна это скрывать? Я ведь не украла, не убила никого, я их заработала, понимаешь?! Заработала! Я пять лет вкалывала, чтобы все это у вас было, чтобы дом, чтобы шуба у мамы, чтобы не считать каждую копейку…

Горло перехватило, она замолчала, и отец вдруг выпрямился, произнес спокойно и тихо:

— Конечно, ты ни в чем не виновата. Ты работала. Пять лет, говоришь? А у меня — тридцать лет педагогического стажа. А мама на производстве проработала двадцать пять лет. Баба Зина — в жизни не имела даже трудовой книжки, но и отпуска у нее не было ни разу. За все ее восемьдесят восемь. А моя мама прекрасно пела, училась в Гнесинке, но чтобы меня выучить, пошла санитаркой в больницу. Понимаешь, Ольга, работать и трудиться — это не всегда одно и то же…

Ольга молча сунула тарелку с нетронутым мясом в холодильник. Настроение было испорчено безвозвратно. Она ушла в спальню, сердито бросилась на кровать и накрыла голову подушкой.

Наплевать! Завтра все будет иначе. Взойдет солнце, к вечеру Петечка вернется, а на выходные можно взять тайм-аут и поехать к родителям. Телефон мобильный выключить к чертям, или нет, оставить только голосовую почту… Да, и еще надо перестать валять дурака и сыграть нормальную свадьбу с Петечкой. Будет она тогда Ольга Александровна… Минуточку… Господи, как же его фамилия?

С этой мыслью Ольга заснула.