Читать книгу - "Первый и единственный - Джоанна Нельсон"

— Не старайтесь убедить меня в обратном. Тем более после того, как я видел выражение вашего лица. У меня слишком много работы на ферме, так что домом пока заниматься некогда.

Эмили похлопала ресницами, пытаясь припомнить, с чего вообще начался этот разговор. К счастью, она успела ухватиться за самый кончик нити и тем самым избежала неловкой паузы.

— Но почему вы не наймете помощников? — поинтересовалась Эмили. — Ох, простите. Это совсем не мое дело.

— Не стоит все время извиняться, Эмили. Я собирался заняться домом, как только закончу основные дела. А что касается помощников… Мы, фермеры, самые ярые индивидуалисты из всех американцев: если что-то можем сделать сами, никогда не нанимаем рабочих.

— Кажется, я об этом что-то слышала, — пробормотала Эмили, чувствуя, как горят ее щеки.

— Сейчас узнаю у Бьянки, готов ли ужин…

— Бьянка — это ваша жена? — снова не выдержала Эмили и подумала, что ее щеки наверняка стали из розовых малиновыми. Эмили даже почувствовала, как от прилива крови в голове зашумело.

— У меня нет жены, Эмили. Мы с Джеком живем вдвоем. А Бьянка просто присматривает за Джеком в мое отсутствие и готовит еду, — невозмутимо ответил Тайлер.

— О… простите, — окончательно смутившись, пролепетала Эмили. — Обычно я более вежлива, но все эти события выбили меня из колеи. Я немного нервничаю.

— Понимаю. Хотите что-нибудь выпить? Говорят, алкоголь успокаивает нервы.

— Спасибо, но, наверное, не стоит.

— Папа, Бьянка сказала, что ужин уже готов! — объявил Джек, появляясь со стаканом лимонада и подавая его Холли. — Я сказал, что у нас гости, и попросил подать ужин в столовую.

— Если это из-за нас, то не нужно беспокоиться! — всполошилась Эмили из-за количества хлопот, который причинила Тайлеру Китону.

— Молодец, Джек, ты все правильно сделал, — похвалил сына Тайлер, и малыш воспринял эту похвалу со сдержанным достоинством. — Эмили, хватит беспокоиться по пустякам. Думаю, нам пора за стол.

Эмили послушно поднялась и отправилась вслед за гостеприимным хозяином. Джек подождал Холли, и дети пошли вместе.

Столовая была обставлена той же простой и функциональной мебелью, что и гостиная: накрытый льняной скатертью большой прямоугольный стол, вокруг которого стояли несколько стульев с жесткими сиденьями и высокими спинками. У стены высился большой шкаф с расставленной на полках посудой.

— Пожалуйста, присаживайтесь, — пригласил Тайлер.

Он сделал едва заметное движение, словно собирался отодвинуть для Эмили стул, но сдержался в последний момент. Эмили притворилась, что ничего не заметила, и помогла Холли устроиться на высоком сиденье, мимоходом отметив, что дочь ведет себя спокойнее, чем обычно.

Холли во все глаза смотрела на Джека. А потом, подражая ему, взяла со стола льняную салфетку и разложила ее на коленях, тщательно разгладив все морщинки. Эмили спрятала улыбку.

— Вы к нам надолго, мисс Холли? — поинтересовался мальчик, решив начать светскую беседу, раз уж взрослые пустили дело на самотек.

— Нет, я думаю, нет, — ответила Холли и бросила на Джека взгляд «настоящей женщины», осознающей свое превосходство над сильным полом. — Вообще-то мы едем в Остин, но у нас сломалась машина.

Эмили взглянула на Тайлера и заметила, что он смотрит на детей с легкой улыбкой.

— Мне жаль, что с вашей машиной неполадки. Что-то серьезное?

Эмили едва не расхохоталась и сдержалась только в последний момент.

— У нее кончился завод, — с самым компетентным видом заявила Холли. — А у тебя есть машины с пружиной? Может, ты нам дашь ключ, чтобы мы могли завести трейлер?

— О боже, — пробормотала Эмили и невольно улыбнулась практичности Холли, которая к тому же стала слишком словоохотливой.

— Боюсь, что нет. У меня есть большая машина, но она работает на батарейках, — сообщил Джек.

— Я не люблю машины, я люблю кукол. Это моя Лили, мы вместе с мамой сшили ей платье. Посмотри…

И Холли протянула Джеку свою куклу. Эмили поразилась, потому что, за исключением ее самой, Холли еще никогда не давала Лили кому-то.

— Красивая, — сказал Джек, не рискуя взять розовое чудо в руки и только опасливо дотрагиваясь до подола вечернего платья, расшитого кружевами и блестками. — Хочешь, после ужина я покажу тебе свою машину? Еще у меня есть целая армия монстров, мне папа подарил.

— Хочу. — Холли обратила умоляющий взгляд на мать, и Эмили поняла, что Холли готова идти смотреть обещанную армию немедленно.

— Дорогая, сначала нужно поесть.

— Хорошо, мамочка.

Тайлеру представилась отличная возможность рассмотреть Эмили Стоун, пока она была целиком поглощена наблюдением за детьми, и он эту возможность не упустил. Черты ее лица были классическими, как у нимф, которых он видел в книжке греческой мифологии, а сквозь тонкую фарфоровую кожу, которая больше не казалась ему болезненно-бледной, просвечивали голубые сосуды. Возможно, изгиб ее бровей над огромными серыми глазами, обрамленными длинными пушистыми ресницами и не был идеальным, но Тайлеру они показались просто совершенством. Ей очень шел голубой джемпер с «V»-образным вырезом горловины. На шее Эмили он заметил тонкую золотую цепочку с небольшим овальным медальоном, внутри которых обычно прячут фотографии дорогих людей…

— Правда, папа? — обратился к отцу Джек, и Тайлер бездумно кивнул в ответ, хоть и не слышал ни слова.

Мальчик тут же снова повернулся к Холли. Эта маленькая принцесса с льняными кудряшками и огромными голубыми глазами заворожила Джека. Обычно его сын не слишком рвался общаться с детьми, но только не в этот раз. Тайлер поймал себя на том, что точно так же, завороженно, сам смотрит на маму очаровательной малышки, и едва не чертыхнулся в голос. Она слишком утонченная, хрупкая, слишком беззащитная, и его дом, неуютные комнаты, обставленные грубой самодельной мебелью, совершенно не идут ей, как оловянная оправа, — шестикаратному бриллианту…

Тайлер уловил едва заметное движение бровей, в котором угадывалось удивление, с жадностью поймал легкую полуулыбку… И в очередной раз внутри него опять что-то тяжело и тревожно всколыхнулось. Тайлер не мог припомнить другого такого случая, когда бы он настолько остро воспринимал другого человека. А уже потом внутри заворочалось глухое раздражение на собственную чувствительность. Тайлер тряхнул головой, словно отгоняя надоедливого комара.