Читать книгу - "Жар твоих объятий - Лаура Паркер"

Смущенная, что ее застали врасплох, Филаделфия опустилась на ближайший стул. Она никак не могла взять себя в руки. Он был чрезвычайно красивым мужчиной, хотя и необычного типа. Чуть выше среднего роста, стройный, широкоплечий и одет во все черное. Черного цвета были его кудрявые волосы и глубокие внимательные глаза. Даже его кожа была гораздо темнее, чем у некоторых мужчин. Судя по речи, он был иностранцем. Он не относился к тому типу мужчин, с которыми при обычных обстоятельствах ей хотелось бы иметь дело.

Однако она была слишком хорошо воспитана, чтобы позволить эмоциям возобладать над разумом.

— Пожалуйста, садитесь. Вы хотите поговорить со мной?..

— Сеньор Таварес, — ответил он, усаживаясь на второй в комнате стул.

— Вы португалец?

Он польщенно улыбнулся:

— Бразилец.

Холодок пробежал по спине Филаделфии, когда она посмотрела в его красивое лицо. Бразилия! В одном из писем, которыми она располагала, упоминалась Бразилия.

— Вы приехали поговорить о моем отце?

— Скажем так: я человек, который заинтересован лично в вас.

Она насторожилась.

— Вы слышали сплетни и знаете, по какой причине был устроен аукцион…

Она замолчала, так как он приложил к губам палец, словно увещевая ребенка.

— Сеньорита, это дело не имеет к вам никакого отношения.

Филаделфию поразил взгляд его черных, как сливы, глаз, откровенно рассматривающих ее. В этом взгляде не было ничего неуважительного. Создавалось такое впечатление, что он стремился заглянуть в самые потаенные уголки ее души. Филаделфию смущал этот взгляд, однако она выдержала его.

— Вы ошибаетесь, сеньор. То, что случилось с моим отцом, касается и меня. Он не был вором. Я знала его лучше, чем кто-либо другой, и уверена, что он был не способен на плохие поступки. Лжецы разрушили его жизнь. Я единственная, кто может доказать его невиновность. — Ей показалось, что в его глазах промелькнула жалость.

— Сеньорита, нельзя с уверенностью утверждать, что один человек в совершенстве знает другого, — тихо произнес он. — Незнакомцы, которые провели вместе всего пять минуть, могут узнать друг о друге больше, чем люди, прожившие всю жизнь под одной крышей. В каждом сердце есть свой маленький секрет.

— Мой отец невиновен.

— Я только высказал свое мнение, — ответил он, пожав плечами. — Иногда мы уважаем людей, которые меньше всего достойны нашего уважения.

— Это звучит оскорбительно!

— Нет, сеньорита, просто честно. А честность — это не что иное, как храбрость и готовность не принимать желаемое за действительное. Очень часто мы выдаем себя не за тех, кто мы есть на самом деле.

Филаделфия сжала виски руками. Его слова казались ей пустыми и ничего не значащими.

— Я очень устала, — сказала она.

Оглядев комнату, он снова посмотрел на нее.

— Вы ужинали? Лично я нет. Не будете ли вы столь любезны составить мне компанию и пойти туда, где бы мы могли хорошо поесть?

— Нет. С меня довольно косых взглядов и шепота за моей спиной.

Эдуардо заметил, как Филаделфия посмотрела на дверь, и понял, что она хочет, чтобы он ушел. «Человек больших страстей должен научиться большому терпению», — говорила ему в детстве бабушка, когда он пытался удержать котенка, рвущегося на свободу. Сейчас он понимал, что лучше не спешить.

— Хорошо, я буду краток. — Он скрестил на груди руки. — Но сначала позвольте мне сказать, что я восхищаюсь вами, сеньорита Хант. У вас есть характер. Вы горды, и не без причины. Вы красивы, но не тщеславны.

Филаделфия смотрела на Эдуардо, пораженная его высокомерием и самоуверенностью.

— Продолжайте, сеньор. Я пока не решила, как мне относиться к вашим словам.

— Воспринимайте их как комплимент. Вы бесподобно справились с этими идиотами на аукционе. Вы купец от Бога.

— Мне не доставляло удовольствия продавать имущество отца! — возмутилась Филаделфия. — Я старалась, чтобы вещи попали в руки людей, которые смогут по достоинству оценить их.

— И вы преуспели в этом. Я поверил каждому вашему слову. Вот почему я здесь. Я владею в Бразилии несколькими рудниками по добыче драгоценных камней. В основном мы добываем топазы, аметисты, немного рубинов, но есть и золото. Как и ваш отец, я являюсь коллекционером. Я приехал в вашу страну, чтобы продать несколько очень красивых ювелирных изделий. Камни великолепные, но им требуется соответствующая оправа. Слушая вас в тот день, я внезапно понял, как сделать, чтобы мои драгоценности привлекли всеобщее внимание. Я пришел просить вас поносить мои украшения в самых респектабельных местах вашего прекрасного города. Конечно, я буду платить вам за это. Когда мои драгоценности увидят на шее женщины такой красоты и вкуса, как вы, у меня не будет проблем с их продажей.

Филаделфия продолжала смотреть на него. Может ли такое быть? Рудники по добыче драгоценных камней и золота? Одежда на нем дорогая, на правой руке — массивное золотое кольцо, но неужели он думает, что она поверит, будто он, сказочно богатый человек, предложил ей демонстрировать драгоценности. Его рассказ еще более фантастичен, чем легенда о Мей Лин. Наверное, он принимает ее за круглую дуру.

— Ваша шутка неудачна, сеньор, — сказала она.

— Но я говорю вполне серьезно.

— Тогда позвольте просветить вас относительно моих соотечественников. Обвинение в растрате, выдвинутое против моего отца, последующее банкротство и его смерть погубили мою репутацию. Родные отказались от меня, а мои бывшие друзья не желают встречаться со мной. Если я появлюсь на публике в ваших украшениях, то меня либо подвергнут оскорблениям, либо, что еще хуже, ваши драгоценности будут конфискованы и проданы для оплаты оставшихся долгов моего отца. Вы сделали неудачный выбор, сеньор. — Она поднялась, дрожа от негодования. — До свидания!

Испытывая восхищение, смешанное со страхом, он вскочил с места. Все, что она сказала, было правдой. Как он сам об этом не подумал.

— Peste! Я дурак!

— У меня и н мыслях не было оскорбить вас.

Он бросил на Филаделфию взгляд, от которого у нее перехватило дыхание.

— Простите, что побеспокоил вас, сеньорита. Сейчас я уйду, но вернусь, когда придумаю, как устранить эти трудности.

Он ушел так быстро, что она не успела даже сказать ему, чтобы он не утруждал себя возвращением. Он ушел, но в воздухе витал слабый запах… парфюмерии.

Филаделфия прикрыла рукой рот, чтобы не расхохотаться. Однако это нельзя было назвать духами. Ни одна леди не употребляет духи с запахами пряностей. Может, это специальный мужской аромат, хотя ни один американец не мог бы выбрать такой запах, а сеньор Таварес, с его широко поставленными черными глазами, был мужчиной в полном смысле этого слова. Возможно, отличительной чертой бразильских мужчин является то, что они пользуются подобной парфюмерией и делают нелепые предложения оставшимся без средств молодым девушкам.