Читать книгу - "Мое сокровище - Шантель Шоу"

— Через несколько минут мы приедем на виллу «Джульетта», — объявил Рауль.

Либби пристально смотрела в окно автомобиля, разглядывая итальянские пейзажи, но, услышав ледяной голос Рауля, повернула голову и почувствовала, как у нее засосало под ложечкой при виде его красивого лица. Он обладал мощным сексуальным магнетизмом, который зачаровывал ее. Девушка не могла удержаться и взглянула на его губы, представляя, как он ее целует. Либби была потрясена, ощутив внезапное возбуждение.

Ее лицо горело от стыда, и она взмолилась о том, чтобы Рауль не смог прочесть ее мысли. Как она может испытывать такое страстное влечение к человеку, которого не любит? Не следовало забывать и о том, что Рауль был самым высокомерным человеком, которого Либби когда-либо встречала. Ее реакция на него, вероятно, вызвана пережитым шоком. Ведь Рауль наконец-то соизволил заговорить с ней — впервые после того, как игнорировал ее в течение всего полета в Италию.

В своей квартире в Пеннмаре Либби поспешно упаковала одежду Джино и собственные пожитки. Когда она вернулась в гостиную, Рауль неодобрительно поджал губы, увидев ее ярко-оранжевое пальто, и пренебрежительно заметил:

— Кажется, ты носишь одежду почти всех цветов радуги.

Вероятно, Раулю было немного за тридцать, но он вел себя с ней так же высокомерно, как когда-то вел себя учитель средней школы, мистер Миллс, который частенько заявлял, что из Элизабет Мейнард не выйдет ничего путного.

Может быть, все представители высшего общества ведут себя как чванливые ничтожества? «Майлз оказался именно таким», — подумала Либби, вспоминая свой короткий роман с Майлзом Сефтоном. Роман резко оборвался в тот момент, когда она узнала, что его отец — граф Сефтон. Нечего и сомневаться, что о серьезных отношениях с официанткой не могло быть и речи. Либби стала бы для графского сынка лишь забавным приключением.

Воспоминание об этом эпизоде заставило Либби ощутить унижение. С какой стати она согласилась приехать в Италию с Раулем? Девушка украдкой взглянула на его точеные черты. Слезы жгли ей глаза, когда она вспомнила, как отец Майлза сказал, что она — маленькая мисс Никто родом из Ниоткуда. Теперь эта маленькая мисс Никто собирается жить на роскошной вилле с человеком, который презирает ее. И хотя она скорее умрет, чем покажет ему свои чувства, ее до смерти пугает будущее.

Погрузившись в размышления, Либби не заметила, что автомобиль замедлил ход, повернул и медленно едет по дороге с высаженными по обеим ее сторонам высокими кипарисами. Через темно-зеленую листву она разглядела маняще-красивые отблески розового и кремового камня, а в отдалении увидела солнечные блики на голубой глади воды. Девушка вспомнила, как Рауль говорил, что вилла «Джульетта» находится возле озера. Вдруг деревья закончились, и взору Либби предстал широкий двор. Ее челюсть отвисла от изумления, когда она увидела самый красивый дом на свете.

— Вот это да… — едва слышно произнесла она.

Вилла «Джульетта» оказалась похожей на сказочный замок с четырьмя округлыми башнями и арочными окнами, в которых отражались мириады золотистых солнечных лучей. Полосатый камень розово-кремового оттенка, из которого был сложен дом, напомнил Либби конфеты на палочке.

С фасадной части к дому примыкало огромное сапфирово-голубое озеро. Каменные ступени вели к парадной двери виллы, а по бокам лестницы, завершающейся крыльцом с элегантными колоннами, росли кремовые и розовые розы.

— Это… невероятно, — прошептала девушка, пораженная великолепием дома.

— Я согласен. — На мгновение Рауль забыл гнев и разочарование, которые постоянно кипели в его душе с тех пор, как он узнал, что любовница его отца имеет право жить здесь. Прежде вилла принадлежала только Раулю, и он ее обожал.

Бывшая жена обвиняла его в повышенном внимании к дому — особенно с тех пор, как он отказался переехать вместе с ней на постоянное жительство в Нью-Йорк. К тому времени брак с Даной уже трещал по швам. Когда они разошлись, он отдал ей квартиру на Манхэттене, полагая, что она не будет предъявлять требования на виллу.

Дана оказалась настоящей охотницей за золотом. После развода ей удалось получить гигантское содержание, хотя в браке они состояли всего год. Но, хотя Рауль сильно потратился, виллу «Джульетта» он сохранил, а заодно на собственном опыте убедился, что брак — глупая игра, играть в которую снова он не собирается.

Как только автомобиль остановился у дома, на верхней площадке лестницы появилась женщина. Либби предположила, что ей примерно шестьдесят пять лет. Женщина была очень худой и элегантно одетой, но она не вышла вперед, чтобы приветствовать их, а с властным видом ждала, когда к ней подойдет Рауль.

— Это моя тетя Кармина, — тихо объяснил он Либби, прежде чем они поднялись на крыльцо. — Тетушка Кармина. — Рауль подавил нетерпение, взял руку тети и быстро поднес ее к губам.

Она была сестрой его матери. Пьетро был очень привязан к этой женщине и часто приглашал ее погостить на вилле. Рауль знал, что Кармина сильно горюет после смерти Пьетро, и был снисходителен к ней, но она решила игнорировать осторожные намеки племянника на то, что неплохо бы ей вернуться в свой дом в Риме, поэтому сочувствие Рауля быстро истощилось.

Джино проснулся, как только машина затормозила, и улыбнулся Либби, которая взяла его на руки. Подавленная великолепием дома она неуверенно топталась у подножия лестницы. Сердце Либби замерло, когда тетя Рауля одарила ее надменным взглядом.

— Кто эта женщина? — спросила Кармина по-итальянски.

Рауль жестом подозвал Либби к себе.

— Это Элизабет Мейнард, — ответил он по-английски. — Она была…

Он колебался, видя шокированное выражение лица тетушки Кармины, когда она оглядела рыжие кудри Либби и ее вызывающе цветастую одежду. Переведя взгляд на Джино, тетушка с отвращением всплеснула руками.

— Она была любовницей мужа моей сестры? — спросила она, снова по-итальянски. — Она выглядит такой простушкой. О чем только думал Пьетро? Наверное, он был не в своем уме, если пригласил эту проститутку поселиться на вилле «Джульетта».

Рауль испытывал точно такие же чувства, но теперь он рассердился на свою тетушку за грубость, и обрадовался, что Либби не говорит по-итальянски.

— Мой отец имел право поступать так, как пожелает, и ясно дал понять, чего именно он хочет для этой… женщины и своего малолетнего сына, — хладнокровно напомнил Рауль пожилой даме.

— Тьфу! — Кармина не предприняла никаких попыток, чтобы поприветствовать Либби. Бросив на нее еще один презрительный взгляд, она отвернулась и прошла в дом.

Либби посмотрела ей вслед и обняла малыша, обнаружив, что у нее дрожат руки. В очередной раз она усомнилась в правильности своего решения притворяться матерью Джино.