Читать книгу - "Рождественская Ведьма - Хелен Харпер"

Когда я наконец-то обнаружила Винтера в одном из огромных конференц-залов, он был глубоко погружён в дискуссию. Думаю, он не осознаёт, какую картину он являет миру. Стоя по другую сторону стеклянной стены, я видела его, сидящего во главе стола для переговоров в кожаном кресле с высокой спинкой. У него на коленях, свернувшись клубочком, лежала Принцесса Парма Перивинкл и, хотя Винтер был более чем занят, он всё равно время от времени делал паузы, чтобы погладить её по шёрстке. Любой другой, глядя на эту картину, подумал бы, что он какой-то злодей из Бондианы — надо признать, выглядит он лучше любого злодея Бондианы, но тем не менее похож на злодея.

Несмотря на беспокойство по поводу пропавшего Ангела, я остановилась понаблюдать за ним. Он внимательно слушал, наклонив голову набок, пока говорил кто-то в конце стола. Он продолжил слушать, когда один из помощников Ордена подсунул ему бумагу, постучав по ней и вынуждая подписать. Потом в дальнем конце конференц-зала открылась дверь, и кто-то просунул туда голову и заговорил. Винтер что-то ответил, выражение его лица были сосредоточенным. Теперь он не только читал бумагу, слушая коллегу, но и разговаривал с подчинённым.

Винтер олицетворял собой многозадачность. Честно говоря, меня удивляло, что всё это он делал не на беговой дорожке. Тогда он мог бы упражняться одновременно с остальными своими делами. Я продолжала ему говорить, что мультизадачности не существует, и что согласно бытующему ныне мнению, гораздо лучше сосредоточиться на одной задаче за раз. Осознанность — это сейчас слово дня; поправочка, это слово года… нет, даже десятилетия. Винтер просто обвиняет меня в подрывании современного общественного мнения и адаптации его под мои собственные нужды. Не отрицаю. Понятное дело, в этом нет ничего плохого: если факты мне не подходят, я не хочу их знать. А кто хотел бы?

Как ни крути, а было что-то удивительное в том, чтобы наблюдать за Винтером за работой. Он был словно дирижёр перед оркестром, полностью контролирующий всё, что делает. Мужчина и понятия не имел, как он сексуален. Затем он поднял глаза, его сапфировый взгляд встретился с моим, и мир словно остановился. Мы смотрели друг на друга, потерявшись в этом мгновении единения, как будто только из-за нас мир перестал вращаться. Мгновение спустя кто-то помахал очередным документом перед лицом Винтера, и чары спали. Это не имело значения; я знала, что если захочу, то всегда получу всё его внимание.

Давая ему возможность закончить свои дела, я отошла, зная, что у него не уйдёт на это много времени, ведь я жду по другую сторону стеклянной стены конференц-зала. Собственно, я скинула обувь, улеглась на пол, вытянув руки за головой, словно я лежала на пляже на каком-то тропическом острове, а не на бежевом ковре в захудалом чиновничьем коридоре в Оксфорде. Возможно, я выглядела глупо, но отдых меня успокаивал, пусть даже и короткий. Я закрыла глаза и сконцентрировалась, но в этот самый момент открылась дверь конференц-зала, и раздался голос Винтера.

— Иви, — ворчливо прорычал он, и это всегда действовало на мою нервную систему сильнее, чем любое разрушающее заклятие. — Что, чёрт возьми, ты здесь делаешь? Не говори мне, что ты слишком устала, чтобы идти домой. Я уже говорил тебе и скажу снова — я не собираюсь создавать в Ордене целый отдел, чтобы исследовать достоинства летающих мётел, чтобы ты могла носиться с места на место. Множество ведьм пытались, и множество потерпели неудачу.

Я приподнялась на локтях и спокойно взглянула на Винтера.

— То, что другие пытались и потерпели неудачу, вовсе не означает, что неудача всегда будет конечным результатом, — я выгнула бровь. — Честно говоря, звучит как пессимистичное, ленивое отношение к делу.

Уголки губ Винтера приподнялись.

— Ленивое? — переспросил он, и глаза его сверкнули.

Я сдержала ответ, который хотела дать. Как бы мне ни хотелось поощрить подшучивание и посмотреть, насколько далеко мы сможем зайти в общественном месте, сейчас, к сожалению, не время. Я поднялась на ноги, услышав, как скрипнули мои кости, и серьёзно посмотрела на Винтера.

— У нас проблема.

— Не то слово. Я надеялся на костюм секси-эльфа, а не болезненно тучного мужика с таким количеством растительности на лице, что уже просто не гигиенично.

Я скривилась.

— Вообще-то, это реальная проблема, не связанная с адской дырой под названием «шатёр Санты».

Винтер застыл.

— Продолжай.

Я с надеждой посмотрела на него.

— Полагаю, ты не захочешь прямо сейчас собрать чемодан и сбежать со мной, пока мы не окажемся как можно дальше от всего, что связано с Орденом?

Он не ответил.

Я вздохнула.

— Так я и думала, — я провела рукой по спутанным кудрям. — Пропала какая-то ангельская штуковина. Предполагалась, что она будет на вершине главной рождественской ели на площади, но никто не может его найти. Очевидно, его пропажа повлечёт за собой как минимум одно ужасное проклятие, — я пожала плечом. — Фактически, мы все обречены, но на что — зелёные гнойники или дымящиеся вулканы, я не знаю.

Какое-то время лицо Винтера не выражало ничего, кроме неподдельной озадаченности. Затем, в его глазах словно зажёгся свет.

— Подожди минутку, — медленно произнёс он. — Ты говоришь об Ангеле Ордена? Сделанного из чистого серебра? Примерно такой высоты? — он руками изобразил форму.

Я поджала губы.

— Понятия не имею, — ответила ему я. — Я эту штуку никогда не видела. Что я знаю, Рафаэль Тобиас Сексуальная Задница Винтер, так это то, что на него наложено по крайней мере одно проклятие. Если Ангел на самом деле пропал, последует катастрофа, — врубайте драматическую музыку.

Винтер в задумчивости потёр подбородок.

— Я об этом слышал, — подтвердил он.

Я несколько раз ткнула его пальцем в грудь.

— Видишь? Видишь? Ты даже ни капельки не суеверен, а всё равно веришь в это проклятие.

Он закатил глаза.

— Эй, подожди. Я не сказал, что верю в проклятие. Я просто сказал, что я об этом слышал. Ангел Ордена — очень ценный объект, — нахмурился он. — Мне неприятно