Читать книгу - "Пленница - Наталья Соболевская"

Часы показывают всего половину десятого, а солнце уже жарит в полную мощь, даже окно закрыла из-за духоты и включила кондиционер. Сегодня наверняка будет один из тех особо знойных дней, когда на дорогах плавится асфальт, а прохожие напоминают потравленных мух.

Девять тридцать – значит, через полчаса принесут завтрак и с самого утра испоганят настроение на весь день. Обед и ужин мне доставляет Андрей, с ним у нас сложились почти дружеские отношения, а утром является свинья в кроссовках, которого ошибочно нарекли человеческим именем Алексей.

В первое утро он обозвал меня тупорылой мочалкой и бросил на стол поднос, из-за чего кружка опрокинулась, и кофе до последней капли пролилось в тарелку с омлетом. На второй день сволочь пугал тем, что после того, как Олег станет не нужен, его где-нибудь на стройке в бетон закатают, а меня продадут в дешёвый бордель. Говорил, говорил и никак заткнуться не мог. А когда он мне не только подробно рассказывал, но и жестами демонстрировал, куда и как мне будут пихать, харя у него просто светилась от счастья.

В замочную скважину вставили ключ, и я вымучено скривилась, но как стояла возле окна лицом к улице, так даже не шелохнулась. У меня от одного вида Алексея внутри всё переворачивается и скачет давление, что аж в висках токает, зачем лишний раз на него смотреть.

Слышу, как дверь бьётся об стену, приближающиеся тяжёлые шаги, звон посуды, а дальше тишина.

– Что даже не поздороваешься? – нет в мире более отвратительного голоса, чем у этой свиньи.

Здороваться, значит желать человеку здоровье, а я хочу, чтобы ты, тварь, загнулся.

– Доброе утро, – без эмоций бросаю я и, решив, что находиться к Алексею спиной – было плохой идеей, отхожу от окна и присаживаюсь в кресло.

Парень с минуту стоит и выжигает взглядом во мне дыру, затем делает пару размашистых шагов и останавливается напротив меня в нескольких сантиметрах. Невероятно хочется втянуть голову в плечи, да и вообще всем телом сжаться, но я держу спину прямо, а подбородок высоко, это как с собаками, стоит показать страх, и укус неизбежен.

– Если что, я плюнул тебе в кашу. Приятного аппетита, – вылил парень на меня желчь и расхохотался.

Стиснув зубы, молчу, ведь он только того и добивается, чтобы вывести меня на эмоции. Если сдержусь, рано или поздно ему цепляться надоест, и он отстанет.

– Что молчишь, язык проглотила? – парень пнул по креслу, отчего я невольно, вздрогнув, обняла себя за плечи. – Отвечай, когда с тобой говорят.

Сто, девяносто девять, девяносто восемь, считаю в обратную сторону, чтобы отгородиться от ситуации. Не стоит реагировать на больного человека, что теперь сделаешь, если у двадцатипятилетнего парня в голове мозг незрелого, глупого и жестокого подростка.

– Значит, говоришь, плюнул в тарелку? – со стороны коридора послышался грубый голос Рената.

Если я просто удивилась, каким ветром в ту часть дома, где держат меня, занесло во всех смыслах большого босса, то в Алексея, как по мне, вселился панический ужас.

У парня вмиг пропала уверенность в собственной вседозволенности и безнаказанности, с лица исчезла хамоватая ухмылка, а сам он словно в размерах уменьшился, по крайней мере, сгорбившись, точно стал ниже ростом.

Ради такого зрелища, как «Алексей вот-вот обмочит штанишки», я даже не против повидаться с Ренатом.

В дверном проёме, целиком его заполняя, появилась фигура хозяина дома.

Какой же он всё-таки необъятный. А вот уши вполне стандартного размера, хотя исходя из остроты слуха, должны быть на полголовы.

– Куда ты там харкнул, повтори? – Ренат громыхнул так, что я про всё на свете забыла и в том числе, что категорически нельзя показывать страх, спрыгнув с кресла, рванула в дальний угол к окну.

– Ренат Матвеевич, да я же просто пошутил, – запинаясь на каждом слове, залебезил Алексей. – Разыграл, Нику, а то ей же здесь…, – голос парня затух, потому как босс, подступив, взял его за горло и крепко сжал здоровенную лапу.

– А кто разрешил с ней шутить? – процедил сквозь зубы Ренат и словно в Алексее не восемьдесят килограмм, а восемь поднял его от пола на несколько сантиметров.

– Простите, – болтая ногами, захрипел парень. – Был неправ.

– Распустились, – рычит Ренат и отшвыривает парня в сторону.

Алексей в такой неестественно скрюченной позе летел, что даже зажмурилась, чтобы не видеть, как он приземлится.

Звук падающих на пол костей, хриплый стон и опять извинения:

– Простите, Ренат Матвеевич, я как лучше хотел. Ну чтобы боялась. Но такого больше не повторится, клянусь.

– Что он ещё вытворял? Ника, ты оглохла?!

А-а-а?

Распахнула глаза.

Ренат смотрит агрессивно с раздутыми от гнева ноздрями, словно только и ждёт от меня повод, чтобы подчинённого в месиво измордовать. Алексея же не узнать, в его взгляде звучит немая мольба и читается сожаление, он точь-в-точь похож на маленького беззащитного щенка, которого хозяин застал на ковре возле лужи, и теперь нерадивого пёсика собираются отходить тапкам.

– Ничего, – отвечаю я.

Хозяин дома нехорошо так прищуривается и теперь уже подходит ко мне. Надеюсь, мне не устроят такой же аттракцион «Весёлый летун» как Алексею.

– Когда я спрашиваю, говори правду, – Ренат буквально вгрызается в меня требовательным взглядом.