Читать книгу - "Фуга номер семь - Элина Литера"

В Длинночь можно было нарядиться кем угодно, а можно было просто надеть маску, чтоб назавтра не прятать взгляд от свидетелей твоего безудержного веселья.

Может быть, мне тоже нарядиться в Длинночь? Нарядиться женщиной. Вот и пригодится платье, которое мне положила модистка. Я обошла лавки, где торговали карнавальными принадлежностями — все две, и выбрала самую большую полумаску, которую могла надеть как женщина, так и мужчина, зачарованную на то, чтоб прилипнуть к лицу и удерживаться, пока не откроют замок. Хоть и стоила она немало, но это то, что нужно.

Моя радость несколько померкла, когда господин Сантр попросил сопроводить Оливию на праздник Длинночи, но я тут же устыдилась своего порыва. Девушка жила под неусыпным надзором дяди и тети. Госпожа Сантр, по сути, сделала из нее свою компаньонку, ожидая, что та будет развлекать ее разговорами, чтением книг, помогать в домашних делах, сопровождать в визитах и бегать по поручениям. Жена королевского надзорника вела светскую жизнь, поддерживая реноме мужа в обществе Давенрока. За завтраком я вынуждена была выслушивать наставления, которые госпожа Сантр давала Оливии перед очередным визитом к жене мэра, в семьи офицеров, служивших в гарнизоне, или в дома той полудюжины давенрокцев, которые чем-то выделялись из общей толпы — деньгами, происхождением или положением. По лицу Оливии я видела, что она многое бы дала за то, чтобы вместо светских развлечений сесть за пианино.

Как и обещалось, раз в неделю Оливия исполняла несколько пьес для семьи и ближайшего круга. Как несправедлива жизнь! Такому таланту место на сцене в сияющем огнями зале, где в бархатных креслах сидит изящная публика. А Оливия вынуждена исполнять роль выставочной лошади — посмотрите, господа, какие экземпляры водятся у нас в конюшне. Мне было очень обидно за девушку.

Я попыталась сблизиться с ней, но все мои попытки потерпели фиаско. Оливия шарахалась от меня как от огня. Однажды в выходной я застала ее за фортепиано, когда девушка разучивала некую изысканную пьесу. Я присела невдалеке, но Оливия прервала игру и обернулась ко мне с явно недружелюбным выражением лица:

— Господин Леон, извольте не мешать мне, — прошипела она.

Что ж, не могу же я ее неволить. Я ушла и больше не предпринимала попыток с ней заговорить.

Тем страннее была идея господина Сантра отправить Оливию на праздник вместе со мной. Но поразмыслив я решила, что с господами Унисом или Дувосом ей было бы намного хуже, а с самими дядей и тетей никакого праздника не получилось бы. Я согласилась, стараясь не смотреть на девушку. Может быть, сегодня нам удастся подружиться.

Сомневаюсь, что Оливии разрешат гулять слишком поздно. Могу поспорить, но нам прикажут вернуться еще до полуночи. Я успею переодеться и снова пойти на праздник.

После ужина я отправилась сменить сюртук на более парадный, но женский туалет занимает дольше, и мне пришлось с четверть часа ждать в гостиной Сантров.

Оливия вышла в платье, которое я даже не могла бы заподозрить в ее гардеробе. Глубокий вырез подразумевал наличие декольте, но бедняжке не повезло, и никаких выпуклостей из-под кружев не выглядывало, ее небольшая грудь была все еще укрыта тканью полностью. Откуда у нее краски? Наверное, припрятала в глубине сундука. Но привычки у девушки не было, поэтому яркие губы и неумело обведенные глаза сделали бы честь стареющей кокотке с дрожащими руками. Оливия представляла собой зрелище сколь вульгарное, столь и нелепое.

Дядюшка Сантр взревел будто бык при виде соперника.

— Ты в этом никуда не пойдешь! Переоденься и смой эту дрянь с лица!

— Но дядя! — Оливия топнула ногой. — Сегодня праздник! Могу я хоть один день побыть привлекательной женщиной?

Мне потребовались немалые усилия, чтобы скрыть улыбку. Я постаралась проговорить как можно более спокойно:

— Госпожа Оливия, не упрямьтесь. Сделайте, как велит дядя, и мы погуляем по празднику, съедим пирожных...

— Пирожные? — Оливия капризно выпятила губу. Что это с ней сегодня? — Я надеялась, что мы посидим в ресторации...

— Ты собиралась в ресторацию в этом?! — от крика дядюшки, казалось, рухнут стены. — Прошу прощения, господин Леон, за поведение моей племянницы. Увы, но вам придется прогуляться одному. Оливия сегодня никуда не идет.

Госпожа Сантр появилась на крик и глазами показала мне на выход. Я коротко кивнула и убралась подальше. За спиной слышались визги Оливии и крики Сантра. Какая муха ее укусила? Неужели скука жизни при тетушке и жажда мужского внимания довела ее до такого отчаяния?

Что ж, значит, женщина в маске и в сером платье под зимним плащом появится пораньше.

Глава 4

Я вышла из особняка Сантров, прошлась по улице, чтобы не возбуждать подозрений в начальстве, и сделав круг, вернулась во флигель. Отогревшись, я переоделась. Кажется, ткань была зачарована — не успела я прикрепить букли, как платье разгладилось. С буклями пришлось повозиться, раньше я никогда не пользовалась этими женскими ухищрениями. Но создав подобие приличной прически я обнаружила, что букли тоже были непростые и держались намного крепче обычных. Я чуть-чуть подкрасила глаза, нанесла капельку красок на губы и нацепила полумаску.

Господин Леон — человек молодой и свободный. Никого не должно удивить, если из его дверей выйдет женщина. Если моя вылазка пройдет удачно, я думаю, что смогу выбираться раз в месяц вечерком прогуляться в платье. Приятно хоть иногда вернуться в себя.

Отойдя на два квартала от особняка Сантров я перестала плотно укрывать лицо и смешалась с толпой, которая тянулась в сторону центра городка, где обещали устроить гуляния.

Преодолев преграду из зимнего плаща мороз пробрался под тонкую ткань платья. Пожалуй, мне стоит свернуть в таверну и погреться. "Копыто горного козла" не отличалось высоким статусом среди Давенрокских заведений, но и дурной славы за ним тоже не водилось. Думаю, что в начале вечера там будет безопасно.

В приглушенном свете я увидела, что внутри много народу, но публика не выглядела чересчур пьяной, я заметила несколько женщин и попросила разрешения ненадолго присесть за столом одной семьи. Мне принесли терпкий горячий напиток темного цвета, названия которого я не запомнила — его варили из зерен, которые контрабандисты под давлением обстоятельств продали мэрии. Я наслаждалась теплом, гомонящей толпой в праздничном настроении, и даже бряцающий на плохоньком инструменте тапер меня не раздражал. Видно было, что он старается выжать из