Читать книгу - "Жена для киллера - Марина Владимирова-Бойко"

Очнулась я от того, что меня кто-то слишком сильно хлопает по щекам. Голова раскалывалась. Я с трудом открыла глаза и поняла, что лежу на полу, а надо мной склонился Быстрицкий. Его довольное лицо сразу узнала, не смотря на то, что чувствовала себя отвратительно. Губы пересохли, глаза пекли. Жутко хотелось пить, а еще закутаться в одеяло и продолжать спать в теплой кроватке.

— О! Очухалась! — сказал он, а затем перестал меня бить по щекам и отошел в сторону.

Я огляделась и не понимала, что происходит. Лежала на полу, распластав руки. В комнате царил настоящий погром. Все разбросано. Рядом со мной лежал пистолет, руки испачканы. По квартире расхаживают полицейские в форме. А Быстрицкий смотрит на меня так, словно я совершила преступление. Я еле-еле поднялась с пола, хотела вытереть руки, но ничего подходящего не нашла.

— А пистолетик мы изымаем! — снова заговорил Олег Леонидович и аккуратно поднял оружие с пола. Затем он положил его в полиэтиленовый прозрачный пакет. Присел на диван и снова спросил:

— Что Фомина? Рассказывай, как ты брата убила?

Я тут же пришла в себя. Не могла поверить своим ушам. Похоже Быстрицкий перегрелся и говорит полную ахинею.

— Кого? — переспросила я.

— Фомина Никиту Александровича? Вашего родного брата. Он убит. Застрелен из пистолета, который был у вас в руках, когда мы зашли в квартиру. И понятые подтвердят. Да? — теперь он обращался к двум пожилым людям, которые стояли на входе в комнату. Я их видела раньше. Это были наши соседи напротив.

— Вы все врете! Все! — я чувствовала, что у меня начинается самая настоящая истерика. — Где он? Где мой брат? Ник! Никитка! — я тут же подорвалась с пола и побежала в кухню. Но когда я увидела, как его тело кладут на носилки и выносят из квартиры… Я не выдержала такого шока. Просто упала на колени, прикрыла лицо окровавленными руками и заплакала на взрыв. В данный момент ничего не имело смысла. Я задыхалась от боли, которая заполняла всю мою душу. Это когда ничего нет, тебя нет, но ты живешь, стоишь, плачешь о гибели единственного близкого тебе человека.

— Так надевайте на нее наручники и ведите в машину, пусть там истерики закатывает. Нам еще тут работать нужно.

На меня надели наручники, подняли за руки и вывели из квартиры. Ноги мои не слушались, словно ватные. Постоянно подкашивались. Двоим полицейским приходилось постоянно толкать меня в спину. В данный момент я плохо понимала, что происходит. Жуткая боль заполнила всю мою душу.

Меня посадили в небольшой УАЗ, закрыли решетчатую дверь и я осталась наедине с собой. Наедине со своими мыслями. Сразу вспомнился брат. Веселый, жизнерадостный живой. Я просто сидела и не верила, что его больше нет. Он всегда будет рядом. Всегда! Чтобы не случилось. Ник всегда будет в моем сердце в моей душе. По моим щекам медленно покатись слезы.

Ник — замечательный! Был, есть и будет. Я никогда не перестану это повторять. Мне вспомнилось, как однажды он забрал меня из школы, и мы поехали с ним в парк аттракционов. Мне тогда было лет тринадцать. Он купил мне самое большое мороженное. Ванильное. Какое же оно показалось вкусное. А потом мы пошли кататься на каруселях. Мы катались на орбите. Ветер дул мне в лицо, дух захватывало. Я крепко обхватила железные прутики, которые мне казались не слишком надежными. Поднимаясь все выше и выше — я чувствовала как парю. Страх вдруг исчез я расправила руки и почувствовала настоящий дух свободы. Как же вот так хорошо! Просто лететь… лететь, не думая не о чем к облакам.

Вот теперь и братик мой полетел высоко-высоко к небу. Как же я теперь буду без него. Ведь я осталась совершенно одна на всем белом свете.

Мои мысли перебил один из полицейских, который открыл двери советского авто, посмотрел на меня, а затем сказал:

— Ну что поехали в тюрьму?