Читать книгу - "Я тебя никому не отдам - Анастасия Франц"

Александра (Аля)

От слов матери отшатываюсь назад, ударяясь спиной в стену. Вижу, как Давид — мужчина, которому я слишком быстро начала доверять — дёргается в мою сторону, но вдруг осекается, застыв в кресле. Только пальцы рук вцепляются в коричневые подлокотники, словно он сдерживается. Я чувствую боль. Но не в спине, а внутри — там бушует буря, шторм сносит всё живое, что ещё осталось внутри, всё, что начало зарождаться во мне вновь, одним махом обрубила своими словами мама. Так не щадя, словно я ей чужой человек, не родная дочь. Это так больно.

Я не могу поверить в то, что она говорит. Что прошло всего несколько дней после похорон, а она уже обзавелась новым спутником жизни и пасынком — моим будущим старшим братом. От мысли об этом меня передёргивает, а во рту появляется сладковатый привкус крови от того, что прикусила нижнюю губу. Но плевать.

Мотаю головой из стороны в сторону, пытаясь отогнать эти слова, мысли, людей, что сидят в нашем доме. В доме папы, который строил он. Хочу повернуть время вспять и очутиться в прошлом, где нет всего того, что я вижу у себя перед глазами.

Это мираж. Я сейчас закрою глаза и когда распахну их, то всё, что до этого видела своими глазами, рассыплется, разлетится, словно ничего и не было.

Проделываю манипуляцию, но нет, не помогает. Все так же на своих местах, пристально смотрят на меня.

Это что, действительно правда? Правда, что мать выходит замуж за другого человека?

И это спустя несколько дней после того, как похоронили папу. Нет. Нет. Нет, я не верю. Это просто не может быть правдой.

— Ты сейчас шутишь? — голос дрожит, хрипит, его почти не слышно, но он долетает до того человека, которому предназначен. Руки скрестила на груди, вцепляясь в обнажённую кожу предплечий.

Мать качает головой и улыбается.

Перед глазами стоит пелена. Всё расплывается. Не вижу ничего, лишь размытые силуэты. Боль в груди давит тяжестью, что трудно сделать вздох. Кислород перекрыт. Ловлю губами вздох, пытаясь глубоко вздохнуть, но всё тщетно.

— Мам, — смотрю на неё расфокусированным взглядом, чувствуя, как слёзы обжигают кожу на лице, скатываясь вниз, падая на тёмный паркет. Не смахиваю их. Просто не в состоянии сейчас сделать какое-либо движение. — А как же папа?

— Саша, детка, — пытается сделать шаг ко мне, но вдруг замирает. — Папы нет, он умер. А жизнь, она продолжается, — делает теперь уже уверенный шаг ко мне, а я отступаю, пячусь спиной к лестнице, поднимаюсь на одну ступеньку вверх.

— Папа любил тебя! — кричу.

— Саша, замолчи! — прикрикивает родительница, но я мотаю головой.

— Ты предательница. Я ненавижу тебя! — хрипло кричу, срывая голос.

Разворачиваюсь и бегу вверх по лестнице, спотыкаюсь, чуть ли не падаю, но всё равно бегу. Не хочу здесь находиться. Ненавижу их всех. Как она могла?

Слёзы текут из глаз, но я даже не стараюсь их смахнуть, продолжая бежать в свою комнату. Будто издалека слышу знакомый голос позади, но мне всё равно. Я не хочу никого видеть и слышать. Они все предатели!

Забегаю к себе в комнату, захлопывая дверь, сразу же защёлкиваю на замок. Прислоняюсь к ней, сползая вниз, и что есть мочи кричу во весь голос, срывая связки, оглушая себя, чтобы никого не слышать, чтобы заглушить всю ту боль, что у меня внутри. Она рвётся наружу, выплёскивается. Её слишком много.

— Ненавижу!!! — ещё один крик в пустоту, срывая барабанные перепонки.

Прижимаю руки к груди, падая на пол, сворачиваюсь калачиком, подтягивая колени к груди. Боль выворачивает всё моё тело наизнанку, скручивая мои конечности и всю меня, я корчусь, будто змея, сбрасывающая свою кожу.

Слышу громкий стук в дверь кулаком.

— Аля, — знакомый мужской голос. — Открой дверь! — яростный, грозный.

— Убирайся! Я тебя ненавижу! Я вас всех ненавижу! — кричу в ответ.

Вновь обхватываю себя руками, отгораживаясь ото всех. Папочка, как мне без тебя плохо! Забери меня к себе. Пожалуйста. Я не хочу здесь быть. Они все предатели. Мама предала, нашла другого мужчину. А как же ты, пап? Ты же её так любил, а она…

Нет, я не могу в это всё поверить. Это просто не может быть правдой. Мама не могла так поступить с папой, со мной. Прошло всего несколько дней, а она… Слёзы текут, хрипы срываются с моих губ. Боль разъедает. Хочется заглушить всё это, чтобы не чувствовать пустоту, боль, дыру.