Читать книгу - "Любовь на старой мельнице - Хелен Брукс"

Как только они сели на обитые бархатом стулья с прямыми спинками, к ним подлетел официант с подносом, на котором поблескивали бокалы с шампанским. Джед поблагодарил его и взял два бокала, передав один Генриетте и снова пронзив ее взглядом.

– Вы любите танцевать, Генриетта?

– Иногда, – осторожно ответила она, опуская глаза и пробуя восхитительное игристое вино. Когда-то, еще в домелвиновскую эпоху, она обожала танцы, вечеринки, ночные клубы и все, что связано с весельем, смехом и молодостью, но в первые же недели замужней жизни подобные места превратились в минные поля, где любой нечаянный взгляд, мимолетная улыбка, обращенная к лицу противоположного пола, вызывали такие взрывы ярости, что она быстро привыкла к формальному, лишенному эмоций общению. А после смерти Мелвина, которая произошла всего несколько месяцев назад, девушке казалось, что никогда больше в ней не проснется желание смеяться, танцевать или весело проводить время. Словно муж забрал с собой в могилу эту часть ее души – уверенную в себе, общительную, обаятельную.

Джед не отрывал от нее внимательного взгляда.

– Только иногда? Я бы сказал, что вы обладаете природной способностью к танцам. Ваши грация, элегантность и изящество движений прекрасно сочетаются с ритмом музыки.

Генриетта посмотрела на него с подозрением. Одним из приемов Мелвина на пути к влиянию и контролю было убедить ее в том, что она глупа и неуклюжа, и спустя какое-то время она и сама в это поверила.

– Спасибо, но я вовсе не считаю себя грациозной.

– Потому что не видите себя со стороны, Генриетта. – Его взгляд теперь стал похож на голубой луч лазера, проникающий в самое сознание. Джед слишком проницателен, поняла девушка, и стоит ему ухватиться за мысль, как он превращается в собаку, напавшую на след. – Вы не согласны? – Он заметил ее желание отстраниться, и его голос приобрел мягкое, ровное звучание.

– Возможно. – Она судорожно пожала плечами, не находя в себе сил преодолеть напряжение в голосе. – Я никогда об этом не задумывалась.

Может быть. А может быть, и нет. В одном не стоит сомневаться: Генриетта Ноук совсем не такая, какой хочет казаться, думал Джед, делая внушительный глоток шампанского. Она потрясающе выглядит этим вечером, но, помимо красоты, есть в ней что-то… ускользающее. И это притягивает мужчин, как магнит. Начались танцы. Генриетта не обнаружила недостатка в кавалерах, но, с кем бы она ни танцевала, остро ощущала присутствие крупной темной фигуры в углу зала. Она замечала каждого, кто подходил к Джеду, и видела – с покалывающей болью в области сердца, за которую тут же начала себя презирать, – что вокруг него, смеясь, разговаривая или просто бросая на него восхищенные взгляды, постоянно кружились женщины. А длинноногая блондинка, с которой Джед беседовал еще в начале вечера, поцеловала его прямо в губы.

Генриетта вдруг сообразила, что смотрит с хмурой гримасой на лице на своего партнера. Возьми себя в руки, отдала она себе безмолвный приказ, и хотя бы делай вид, что развлекаешься.

– Генриетта!

– Что? – Она растерянно заморгала. – Простите, – поспешно извинилась она, – я не совсем поняла.

– Я спросил, не страшновато ли вам одной на этой мельнице, – терпеливо повторил Рональд Гленфилд, управляющий Джеда.

– О нет, только не с Мерфи, – заверила его Генриетта. – Он…

– Собака Баскервилей? – закончил за нее Рональд с суховатой улыбкой. – Джед уже поведал мне о вашей немецкой овчарке.

– Это он так прозвал Мерфи? – Рональд слишком поздно понял, что Генриетта не на шутку обиделась. – Мерфи – нежнее ягненка, – твердо сказала она, – он и мухи не обидит, если речь не идет о моей защите. Надо бы вам посмотреть на него в компании детей моего брата, они его просто обожают. А Джед не имеет права его так называть: в ту ночь, когда он, раненый, приполз ко мне, Мерфи вел себя идеально.

– Согласен. – Знакомые басовые нотки прозвучали прямо у нее над ухом, и Джед коснулся плеча Рональда: – Я украду Генриетту ненадолго, не возражаете? – Девушка обернулась и увидела его совсем близко. – Я в восторге от вашей собаки. Нет, правда. Он был образцом благовоспитанности. Судя по прекрасным манерам и чувству собственного достоинства, Мерфи мог бы быть принцем в рядах животных.

Генриетта искренне хотела на него рассердиться, но в улыбающихся голубых глазах на абсолютно серьезном мужественном лице было что-то такое, от чего ей захотелось засмеяться.

– И я рад, что в городке прошел слух о его присутствии на этой заброшенной мельнице, – мягко добавил Джед, вдруг становясь ужасно серьезным. – Но в качестве дополнительной меры предосторожности я установлю там сигнализацию сразу после Рождества.

– Зачем? – Генриетта не могла бы удивиться еще больше.

– Она будет связана с местным отделением полиции, – невозмутимо ответил Джед.

– В сигнализации нет никакой необходимости, – резко запротестовала Генриетта, повысив тон. – Я живу там с февраля и отлично себя чувствую.

– И тем не менее я давно уже собирался это сделать, – искренне солгал Джед. – Я слишком много потратил на эту мельницу; рассматривайте мои действия как защиту собственных капиталовложений.

– Возможно, вы правы. – Генриетта задумалась. «Мельница монаха» представляла собой красивый и отлично отреставрированный памятник архитектуры, так что желание Джеда защитить ее от нашествий бродяг и прочих бандитов можно было понять. – Да, я понимаю, – произнесла она спустя несколько секунд. – На вашем месте я бы, наверное, поступила так же.

– Значит, договорились. – Джед испытал неимоверное облегчение от так счастливо пришедшей ему в голову идеи. – А теперь идите и что-нибудь съешьте, – мягко сказал он, ведя ее к дверям. – У вас еще будет время потанцевать.

Но ей вовсе не хотелось танцевать, если вместо этого она могла побыть с ним. От ужаса перед этой внезапной мыслью Генриетта сбилась с шага и споткнулась на выходе из зала.

– Осторожно. – Он немедленно подхватил девушку под локоть, с надменной самоуверенностью притягивая ее ближе к себе. – Это же у меня хромая нога, помните?

Она попыталась улыбнуться ему в ответ так же спокойно, но не смогла. Все это опасно – он опасен, и она знала об этом с самого начала.

Закуски были превосходны, и гости уже толпились вокруг еды, как будто ужинали последний раз в жизни, но по мере того, как Джед вел ее к столам, Генриетта обнаруживала, что совсем не хочет есть. Не надо было вообще приезжать сюда сегодня, нервно повторяла она про себя, видя, как гости расступаются, чтобы пропустить Джеда, будто он король, а она – дама его сердца. Это безумие, безумие.

И как нарочно, рядом зазвучал ласковый голос:

– Тем, что вы взяли, и птичку не накормишь. Позвольте положить вам еще.

– Нет-нет, спасибо, просто я не голодна, вот и все, – жизнерадостно произнесла Генриетта, чувствуя, как желудок сводит судорогой. Мелвин поначалу тоже был ласков, очень ласков, мрачно вспоминала она. Он просто с ног сбивался, пытаясь выполнить малейшую ее прихоть. И это со временем не исчезло, вот что было всего труднее понять. Если бы он стал совсем плохим, все было бы гораздо проще, и возможно, он остался бы в живых…