Читать книгу - "Все для тебя - Лидия Лукьяненко"

Во время ужина он видел Таню мельком, но Светы с ней не было. Выспавшийся днем, он бесцельно слонялся по отелю. Побывал на развлекательном шоу, посидел в баре на дискотеке и вернулся от нечего делать покурить кальян. В кальян-баре и разворачивалось настоящее жизненное шоу. Обкуренный народ здесь напивался, крутил любовь, жаловался на жизнь. Ему достался сосед именно такого плана. Он сидел на низеньком диванчике, глубоко затягивался и страдал в клубах дыма. На вид ему было лет пятьдесят с небольшим. Крупный мужчина с густыми нависающими бровями, проседью в темных волосах и глубоко посаженными глазами трагика. Он пил коньяк, перебрасывался любезностями с пышной блондинкой средних лет и изливал ему душу. Его жена, красивая женщина, много моложе его, как он сам выразился, «постоянно наставляет ему рога». Бросить он ее не может, поскольку любит ее и у них маленький сын. Говорить с ней об этом не смеет: а вдруг она обидится и уйдет? Поэтому он уехал и развлекается теперь со всеми встречными женщинами.

— Видишь эту крошку? — указывает он глазами на блондинку. — Сегодняшнюю ночь я проведу с ней.

В его голосе — самодовольство, но глаза при этом остаются печальными глазами трагика.

— А вчера, — доверительно шепотом продолжает он, — я был с той, черненькой…

Он смотрит туда, куда указывает палец трагика, и видит Веронику с Катей. Конечно, он не эксперт по этой части, и очень может быть, что вчера Вероника и пошла бы с ним, не побеги он за Таней, но что-то побуждает его сомневаться в словах собеседника. Внезапно ему становится жаль этого немолодого некрасивого мужчину, который любит и мучается своей любовью. Он приехал сюда, чтобы не видеть измен жены, а может, заставить ее ревновать. И он так нуждается в утверждении своих мужских достоинств, что готов провести ночь с любой женщиной, которая на это согласится. Вот только не очень верится, что молодая хорошенькая Вероника ответила ему взаимностью.

Возможно, все, что ему удается, это сидеть здесь каждый вечер, курить кальян, напиваться вдрызг и рассказывать любому, кто подвернется, историю своей несчастной любви и местных побед. А потом он отправляется в свой пустой номер и ему кажется, что все это действительно было. Он плачет пьяными слезами, вспоминая жену, и засыпает.

Делая вид, что верит ему, он понимающе кивает, и мужчина расправляет плечи, его пьяные глаза сверкают: «Я-то еще о-го-го», скрывая за этой позой свою неуверенность, свои комплексы и страдания одинокого и нелюбимого мужчины.

— А у тебя сколько женщин здесь было? — заговорщически шепчет он, рассчитывая на ответную откровенность.

Он качает в ответ головой.

— Я не по этому делу. Я отдохнуть приехал.

— Да ну! Зря теряешь время. Как друг говорю. Лови момент. Как друг говорю, — снова повторяет он. — Дома жена? А жена, она, знаешь…

Еще минуту назад он пожалел трагика, а сейчас с удовольствием врезал бы ему.

— Моя не такая… — возражает он трагику, мысленно добавляя: «как твоя», и откидывается на диванчике, затягиваясь кальяном.

Клубы дыма окутывают его, душный сладкий запах, кажется, уже неистребимо впитался в одежду.

— Давай выпьем, друг, — тянет к нему рюмку трагик.

Пить с ним не хочется и говорить тоже, но он поднимает рюмку, чокается и подносит к губам. Не сделав ни глотка, он ставит ее обратно на стол и молча продолжает курить.

Сосед еще раз пытается продолжить разговор, но он не поддерживает его. И пьяный трагик переключает свое внимание на соседку справа, толстую, ярко накрашенную немолодую женщину. С ней его наверняка ждет успех.

Он уже докурил кальян, но не спешит вставать, смотрит на ровное зеркало воды в бассейне, на чахлые пальмы с жидкой кроной, на роскошные кусты, сплошь покрытые яркими цветами. Уже за полночь, а ему некуда деть себя. Пить больше не хочется, на дискотеку, откуда гремит дикий рэп, — тоже. Света спит, и он обещал не тревожить ее.

Остаток вечера он проводит в обществе телевизора. Около часу ночи снова звонит Вика. Его это начинает раздражать. Она словно проверяет, не находится ли в такое время суток рядом с ним женщина.

— Ну, как ты?

— Отлично!

— Не спишь?

— Ты же со мной разговариваешь?

— Тебе не хочется, чтобы я звонила?

О Господи! Начинается.

— Да нет. Просто не пойму, почему ты всегда звонишь ночью? Проверяешь?

— Что за глупости? Днем куча дел. Я привыкла, что днем ты занят и только вечером можно поговорить. Вот к вечеру меня и тянет тебе позвонить.

— Но уже второй час!

— Если я разбудила тебя, извини.

— Ладно. Как дела?

— Все как обычно. Как ты? Привык уже отдыхать?

— Почти. Надоело даже. Слушай, я не знаю, что купить. Придумай что-нибудь.

— Точно, хорошо, что напомнил! Купи, пожалуйста…

Дальше шел список всего, что, по мнению Вики, им было необходимо для интерьера, подарков друзьям и собственного пользования.

— Все запомнил?

— Вроде да. Сейчас запишу.

— Тогда все. Целую тебя, дорогой.

— Я тебя тоже.

Он добросовестно записал все, что запомнил. А что купить Ире? Так что же она олицетворяет? Света — Любовь. Вика — Верность. Получается: Ира — Надежду? Надежду на что? Надежда — это будущее.

А что, если так: Света — прошлое, Вика — настоящее, Ира — будущее? Это его устраивает? С ней ему интересно. Она не так флегматична и рассудочна, как Вика. Не столь непредсказуема и сексуальна, как Света. Может, она то, что ему нужно? Чтобы вновь обрести покой и уверенность, что жизнь его упорядочена.

Но сейчас, когда он сидит, свесив голые ноги с высокой кровати, он не чувствует потребности соединить свою жизнь с Ирой. Она ему по-своему дорога, так же как близка Вика с ее собственническими повадками. Но будь у него возможность загадать три желания, он пожелал бы, чтобы Вика и Ира были счастливы без него или с другими мужчинами, а он — со Светой. Интересно, она согласилась бы? Будь она одна — несомненно! Но есть еще и Таня — взрослая, умная. Света не примет решения, не посоветовавшись с ней. А Таня, как все девочки, любит своего папу-окулиста и ревнует маму. Ему кажется, что с Таней он нашел бы общий язык. Общаться с ней ему легче и приятнее, чем с собственным сыном. Она такая же, каким был он в детстве, — активная, разговорчивая, смешливая, наверное, учится неровно и шалит на уроках. Совершенно не похожа на Светку, как не похож; на него сын.

…Его разбудил стук в дверь. Он быстро встал и, не одеваясь, в одних трусах, открыл дверь. За дверью стояла Таня. Она не смутилась его видом — все же он стоял в одних трусах, хотя загар и делает людей менее обнаженными. Но она каждый день видит его таким на пляже. Таня смотрела на него с непонятной улыбкой, словно хотела запомнить его таким — взъерошенным, сонным, с помятой щекой после сна и припухшими глазами.