Читать книгу - "Как укротить маркиза - Салли Маккензи"

Лондон

Нэйт сидел в кабинете своего лондонского дома и читал письмо от Стивена. Маркиз снова и снова смотрел на подпись в конце послания, чтобы убедиться: да, действительно, это написал старший сын Элеонор. Нэйт никогда бы не подумал, что этот мальчик может быть таким жизнерадостным, таким счастливым, таким… маленьким.

Бо́льшую часть письма Стивен посвятил своему новому отцу. Дэвенпорт и Элеонор прибыли в Холл через пару дней после отъезда Нэйта, и Дэвенпорт тут же принялся налаживать жизнь мальчиков. В перспективе действительно замаячил приезд наставника, но пока что дети были поручены заботам Джеймса – в то время дня, когда Дэвенпорт не занимался ими сам. Стивен писал, что папа собирается научить их с братом плавать и ездить верхом, для чего купил им пони. И он уже разрешил Эдварду взять одного из котят; правда, котенок будет оставаться с мамой-кошкой в амбаре, пока немного не подрастет.

Стивен не упоминал о том, как уживаются его мать и Анна. Он вообще ни разу о них не упомянул.

Нэйт отложил письмо. И как же дела у Анны? Он часто – точнее постоянно – думал о ней с тех пор, как покинул Дэвенпорт-холл, а это произошло чуть больше недели назад. Анна десять лет была хозяйкой дома, Нэйт сам видел, как слуги спрашивают ее советов по поводу домашних дел.

В тех редких случаях, когда эти слуги все-таки появлялись. В остальное время они были практически невидимыми – что само по себе служило доказательством того, как хорошо Анна справлялась с домашним хозяйством.

И еще это говорило о том, что слуги старались оставить их с Анной наедине. Очень хорошо, что его коляска прибыла так быстро. Войдя в отведенную ему спальню, Нэйт сразу же заметил: комната снова находится по соседству с комнатой Анны.

К счастью, он слишком устал предыдущей ночью и не воспользовался этим соседством, но если бы успел как следует отдохнуть…

Нэйт снова посмотрел на письмо. Анне наверняка нелегко было передавать бразды правления Элеонор, и все же она вынуждена была это сделать. Если в доме и возникло напряжение по данному поводу, в письме Стивена это никак не отразилось.

Маркиз нахмурился. Но что насчет иного напряжения? Стивен не писал о проблемах, но разве мальчик мог что-то знать по поводу слухов, которые ходят по деревне?

Впрочем, о них узнал бы Дэвенпорт, после чего немедленно написал бы Нэйту. Но этого не произошло, а значит, с Анной наверняка все в порядке. Жители деревни не поверили сплетням.

Наверное, они, как и бо́льшая часть высшего общества, не могли себе представить, что маркиз Хэйвуд способен повести себя столь безрассудно. У скучной, размеренной жизни были свои преимущества. Если кто-то и осмеливался распространять при нем эти сплетни, было достаточно приподнятой брови и долгого взгляда, чтобы утихомирить идиота.

По правде говоря, сплетников сильнее интересовала Элеонор, новая леди Дэвенпорт.

Но гораздо больше, и это было невероятной удачей, их занимало то, что накануне возвращения Нэйта в Лондон графиня Дэйтон устроила скандал своему мужу в клубе Элмака – швырнула в него поднос с несвежими пирожными и чашку с пуншем, а затем сбежала на континент в компании мистера Драмма, у которого не было ни гроша за душой и который был гораздо моложе ее. Этот случай был гораздо, гораздо более вкусной сплетней, фаворитом этого сезона. Свидетелями в данном случае выступала половина высшего общества. Впрочем, мнения о случившемся, конечно же, разнились.

Нэйт отодвинулся от стола и подошел к окну, чтобы выглянуть в сад. Ему следовало бы испытывать облегчение. Все сложилось так, что репутация Анны не пострадала.

И правила чести не требовали жениться на ней.

Нэйт грустно усмехнулся, глядя на зелень.

Так почему же я не чувствую облегчения?

Ответ был более чем очевиден.

Потому что я хотел, чтобы меня вынудили жениться на Анне.

О боже! Нэйт ненавидел этот факт, но это было правдой. Долг, вынуждавший его жениться на мисс Дэвенпорт ради спасения ее репутации, стал бы козырем, побившим данное матери обещание отложить свой брак, чтобы сосредоточиться на безопасности Маркуса. Он мог бы получить, что хотел, и не испытывать при этом чувства вины.

Нэйт прислонился к оконному проему. Ему было бы проще не думать об Анне, если бы Маркус хоть немного ценил его заботу. Но Маркус не ценил ее. Он не желал даже видеть своего кузена.

Нэйт сузил глаза. Плохое настроение овладело Маркусом с тех самых пор, как они уехали из Ловз Бриджа. Можно было бы подумать, что это как-то связано с мисс Хаттинг – Алекс определенно был в этом уверен, – но когда Нэйт спросил об этом кузена, тот надулся и ничего ему не ответил.

Маркиз оттолкнулся от подоконника и снова подошел к столу. Но каким образом могла быть с этим связана мисс Хаттинг? Она уже отказала Маркусу и теперь жила именно там, где хотела, в Одиноком доме.

В Ловз Бридже. А Маркус в это время был в Лондоне.

По крайней мере, я думал, что он в Лондоне.

Нэйт не видел Маркуса со вчерашнего бала, который давал Истхейвен. Маркиз отошел поговорить с виконтом Моттоном, а когда вернулся, кузена уже не было. Вначале Нэйт испугался, что Маркус вновь удалился в кусты с какой-нибудь девицей – несмотря на то, что едва успел вырваться из объятий дочери Эмблтона, – но Алекс подтвердил, что герцог решил уйти пораньше и вернуться домой, в Харт-хаус.

Этим утром Маркуса не было в клубе Уайта. А он должен был там быть. Маркус давно перестал дожидаться почты.

Проклятье, нужно было его проведать!

Но Алекс сказал Нэйту, что тот снова собирается душить Маркуса своей постоянной бдительностью.

Проклятье! Я не могу быть вместе с Анной, а теперь потерял и Маркуса!

От ярости, отчаяния и чувства глубокого одиночества у маркиза скрутило живот. Нэйт поднял гладкий круглый камень, который держал на столе для тех случаев, когда чувствовал себя… ни на что не способным. Прикосновение к камню его успокаивало. Успокаивало уже…