Читать книгу - "Бархатная песня - Джуд Деверо"

— Представь себе, я считал, что могу действовать, как мне заблагорассудится. Например, пожертвовать всем своим достоянием ради грязных нищих. Может быть, мне даже нравилось быть королем преступников.

— Рейн! — И она коснулась его рукава. А он схватил ее за руку и прижал кончики пальцев к губам.

— Зачем ты поехала к королю Генриху?

— Чтобы испросить для тебя прощение. Чтобы убедить его дать разрешение на брак Элизабет и Майлса.

— Это уязвило мою гордость, Аликс, — прошептал он. — Я-то мечтал явиться к королю, сверкая серебряными доспехами, и говорить с ним на равных. — На щеке у него появилась ямочка. — А вместо этого к нему явилась моя жена и умоляла его пощадить мужа. И это очень больно.

— Но я не хотела… О, Рейн, да я бы любого умоляла, только бы спасти тебя от смерти.

Он, казалось, не замечал, что его рука вот-вот раздавит ее пальцы.

— Меня изуродовала гордыня. И я хочу… просить у тебя прощения.

Аликс же захотелось крикнуть, что она все-все прощает, по время для скоропалительных обещаний прошло.

— Думаю, нет, я уверена, что в будущем я еще не раз уязвлю твою гордость.

— Я тоже в этом уверен.

Она немножко вздернула подбородок:

— И как же ты поступишь, когда я это сделаю опять?

— Накричу на тебя. Очень, очень разозлюсь. Буду угрожать, что убью.

— Ох, — тихонько ответила Аликс, смаргивая слезы, — но тогда, может быть…

— Аликс, я хочу видеть рядом тебя, а не еще кого-нибудь, кто будет соглашаться с каждым моим словом. — Он запнулся и поморщился. — Ты правильно сделала, что отправилась к королю.

— А что насчет Роджера Чатворта? Глаза Рейна полыхнули огнем, но это было всего одно мгновение.

— Насчет него ты ошиблась. Если бы я его тогда убил, Майлсу не пришлось бы…

— Если бы ты убил его, король Генрих убил бы тебя! — крикнула Аликс.

— Нет, я бы сумел разделаться с телом. Никто бы…

— Но потом тебе пришлось бы каяться на площади перед казнью, — сказала она с отвращением. — Нет, я правильно поступила.

Рейн хотел возразить, но, подумав, согласился:

— Возможно, ты и права.

— Я — что? — спросила пораженная Аликс и вдруг увидела на его щеке ямочку.

— Да ты меня дразнишь! — И решительно сжала губы.

Рейн рассмеялся своим низким, искусительным смехом и привлек ее к себе, не давая вырваться.

— По-видимому, мы никогда ни в чем не будем согласны, но, может быть, сумеем действовать вместе. Может, ты захочешь сначала обсудить со мной то, что собираешься сделать?

Она с минуту размышляла над его предложением:

— А что, если ты станешь возражать? Нет, я, наверное, буду поступать, как прежде.

— Аликс, — почти прорычал он и рассмеялся. — Аликс, Аликс, Аликс.

Смеясь, он подбросил ее вверх и поймал на лету.

— Да, мы, наверное, всегда будем ссориться. Ты сможешь так жить?

— Но мы не станем ссориться, если ты будешь сначала думать, а потом действовать. Хоть изредка, но ты должен думать о завтрашнем дне. Если бы ты остановился тогда и подумал, что делаешь, может, в не возглавил бы королевскую армию против… — И голос ее затих, потому что Рейн стал покусывать се шею.

— Я человек, которого ведут страсти, — пробормотал он, — и ты хочешь, чтобы я изменился? Она вскинула голову, чтобы ему было удобнее.

— Я способна бросить вызов твоей страсти, Рейн! — И она отодвинулась и, пристально и очень серьезно взглянув на него, добавила: — И тогда ты снова меня оставишь? Если я сделаю то, что тебе не по нраву, ты опять бросишь меня и наших детей? Его взгляд тоже посерьезнел.

— Я тебе даю клятву, Аликсандрия Монтгомери, священную клятву рыцаря. Я никогда больше не брошу тебя во гневе.

С минуту она раздумывала, внимательно изучая его лицо, а потом обвила руками его шею:

— Я так тебя люблю!

— Я, конечно, мог бы запереть тебя в твоей комнате, приставить к тебе стражу и тому подобное, что полагается. Но я больше никогда не сплавлю тебя к своему брату, чтобы он разбирался с моими неурядицами.

— Какие неурядицы! — закричала она ему в ухо. — Да я луч света для всей твоей семьи. Ты, только ты разбиваешь их сердца. Ты, огромный, упрямый…

Рейн потер полуоглохшее ухо.

— Ах, этот нежный женский голосок, безмятежный, как весеннее утро, тихий, как… — И он замолчал, потому что Аликс прижалась ртом к его рту и он позабыл все слова.