Читать книгу - "Случайная - Екатерина Риз"

Я остановилась, вытерла пот со лба и отступила на пару шагов от стены, чтобы оценить плод своего труда. Новые обои смотрелись обалденно. По моему мнению.

- И всё-таки я была права, - не упустила я возможности себя похвалить. – Не нужны никакие цветы, узоры… Для спальни полосы идеально подходят. Скажите, что я молодец!

- Молодец, - не слишком воодушевлённым голосом проговорила Анька, подпрыгивая, чтобы дотянуться кистью с клеем до верхнего угла стены. – С ума сойти какая ты молодец. Новый год на носу, а мы обои клеим! Нельзя было подождать?

- Чего? – строго переспросила я. – Первого января? В новый год с новыми обоями.

Маша подошла и протянула мне стакан.

- Попей компотика, - предложила она.

Я с энтузиазмом ополовинила стакан, но Анька, вредная натура, снова всё испортила.

- Компотика! – повторила она. – Я шампанского хочу! Девочки, Новый год или нет?

- Через четыре дня, - спокойно ответила Маша. Она, вообще, человеком была очень спокойным по натуре, и на все Анькины вспышки и возгласы никак не реагировала.

- Лид, лезь наверх, клей обои, - скомандовала сестра, и я с готовностью вскарабкалась на стремянку, подхватила кусок обоев, что мне Маша подала.

Возможно, Анька была права, и конец декабря – время для поклейки обоев и, вообще, начала ремонта, не слишком удачное. Но я в последние месяцы находилась в лихорадочном состоянии и настроении, мне постоянно хотелось что-то делать, чем-то заниматься и что-то вокруг себя менять. Не могла сидеть на месте и ничего не делать. В голову сразу начинали лезть глупые мысли, воспоминания, хотелось себя пожалеть, а это, я уже выяснила, было не слишком полезным занятием. Я всеми силами старалась не вспоминать человека, который сказал мне в глаза, что я хорошая и даже замечательная, а затем развернулся и ушёл. Прошло три месяца с тех пор, как мы с Давидом виделись в последний раз, я перестала ждать, перестала лить слёзы по ночам, но вспоминать всё ещё было больно и неприятно. Всегда неприятно, когда тебя бросают, не оценив. Но раз так случилось, я пришла к выводу, что Давид Кравец меня не достоин. И мне совершенно наплевать на то, что о моём решении думают остальные женщины в этом городе. Пусть продолжают вздыхать ему вслед и верить, что он идеал, но я теперь знаю, что у этого человека проблем чёртова куча, и некоторые из них с головой и с совестью.

Ну вот, стоило вспомнить о нём, как я опять злюсь.

Я, стоя на стремянке под потолком, оглядела комнату. Мы поклеили уже больше половины. Комната маленькая, но светлая. В ней когда-то жил Тёма. Я специально начала ремонт с этой комнаты, представляя, насколько Маше тяжело здесь находиться. Когда предложила сделать ремонт, ждала, что она откажется, придумает любую причину, но она держалась молодцом, и после паузы, в течение которой Маша напряжённо молчала, в конце концов, согласилась. И вот мы переклеивали обои в комнате их с Давидом сына, чтобы в новый год войти обновлёнными и готовыми жить дальше.

Анька тоже собиралась обновляться, с нами за компанию, и для этого перекрасилась в брюнетку. Кстати, ей очень шло.

За Машу я и переживала, и радовалась. За прошедшую осень мы здорово подружились. Но даже если бы этого не случилось, я всё равно не смогла бы оставить её в этих стенах, впустую проживать свою жизнь. Я даже думать не могла о том, что она на два года похоронила себя в этой квартире, похоронила вместе с сыном, оставшись одна среди тусклых воспоминаний. О сыне, о родителях, о том, что когда-то было, но в счастливое будущее так и не переросло. Я буквально заставила её выйти на улицу, я водила её по магазинам. Мы с Анькой под руки отвели её в салон красоты, и хотя Маша перемены в своей внешности поначалу воспринимала без особого энтузиазма, это всё равно пошло ей на пользу. Она больше не видела в зеркале женщину, что стояла у могилы сына. Ей изменили цвет волос, причёску, сделали макияж, и Маша превратилась в интересную женщину, у которой ещё всё впереди.

Конечно, Давид её никогда не бросал, и он, наверное, молодец, делал, что мог, содержал, даже к психологу водил, вот только от врача привозил потерянную женщину обратно в эти стены и оставлял одну. У Давида всегда было полно дел и планов, мне ли не знать. А Маше нужен был не психолог, ей было необходимо живое общение, чтобы было чего ждать и ради чего жить.

Достойную цель в жизни мы пока не придумали, но у нас ещё всё впереди, в новогоднюю ночь собираемся загадывать желания. Лишь бы на весь список минуты времени хватило.

Зато нашли Маше работу, я считала, что замечательную. Уже месяц Маша работала в цветочном салоне при гостинице, помощником флориста. Ухаживала за цветами, училась собирать букеты. Большое количество людей и общения её с непривычки напрягало, она терялась и даже в панику впадала пару раз, но работа с цветами ей была явно по душе. И я за неё радовалась. А ещё радовалась, что работая при гостинице, я могла за ней присматривать. Если честно, чувствовала ответственность. Маша была замечательным человеком, но в некоторые моменты слишком мягким, а от ударов судьбы стала потерянной, как сбитый лётчик. Понятно, что с таким характером, она даже в свои лучшие годы, не смогла бы сойтись в равной схватке за мужчину с такой стервозой, как Алина Потапова. Вот и проиграла, сдав свои позиции без боя.

- Мне тоже надо обои в спальне переклеить, - сказала я. – Надоело жить в розовых облачках.

- Как жизнеутверждающе, - хмыкнула Анька. – А ещё угрожающе. Так ты из нас вскоре ремонтную бригаду сколотишь.

- А что такого? Откроем свой бизнес.

- Бизнес – это когда ты сидишь в кожаном кресле в кабинете, с видом на Волгу. А не обои клеишь.

- Перестань жаловаться. Новые обои – это всегда к лучшему. Как и новая причёска.

- У нас у всех новые причёски, - улыбнулась Маша.

- Вот и я о том же. – Я спрыгнула с лестницы, снова огляделась, и решительно заявила: - Мы молодцы, девочки! Определённо молодцы.

Анька присела на пуфик в углу, на меня глянула с намёком.

- А ты, значит, решила в бабушкиной квартире ремонт сделать. То есть, Питер в твоих планах больше не фигурирует?