Читать книгу - "Круговорот чужих страстей - Екатерина Риз"

— Почему ты вернулась?

— Ты не рад?

— Это был вполне конкретный вопрос.

— Сейчас глубокая ночь, мы лежим в постели, оба голые, а ты задаёшь мне конкретные вопросы?

Костров в темноте хмыкнул, довольно весело, но от своего отступать не хотел.

— Хочу знать.

— Конкретно? — Алёна держала его за руку, устроив голову на его плече, и с непонятным удовольствием доводила Павла своими вопросами, вместо ответа. Конкретного ответа. Что за жуткое слово?

Павел, видимо, понял, что она смеётся над его серьёзностью, и за руку её потряс.

— Алёна.

Она вздохнула, несколько секунд просто таращилась в темноту.

— Вообще, — начала она в итоге, — это вполне объяснимо. Только дура бы не вернулась.

Павел тихо засмеялся, но переспросил с намёком:

— Серьёзно?

— Конечно. В кои-то веки получилось встретить олигарха, которому так нравится моя… кхм, ну ты понял.

Он серьёзно покивал.

— Твоя задница. Полная приключений.

Алёна всё-таки ткнула его кулаком в живот. Костров не охнул, только поправил её:

— Я не олигарх.

Алёна беспечно отмахнулась.

— Я в этом ничего не понимаю, олигархов не встречала, так что, ты вполне подходишь, не расстроюсь, если ошибусь.

Он снова засмеялся, подбородком ей в макушку упёрся.

— Значит, деньги…

Алёна кивнула.

— Конечно. — Помолчала, руку его погладила, потом совсем другим тоном сказала: — Мне было одиноко дома. Странно, но одиноко было даже с Дусей. Я думала, что такого быть не может.

— А Ванька ревел полдня, — признался Павел. — Он к тебе быстро привык.

— Из-за него и вернулась. И только потом из-за тебя.

Он головой качнул.

— Я не ревел.

— О, я не удивлена.

Костров улыбнулся в темноте, тон Алёны был весьма выразителен. Но потом она повернулась, прижалась к его боку, даже локоть на его груди пристроила.

— Паш.

— М-м?

— Но ты рад, что я вернулась?

Он погладил её. Сначала по волосам, потом по голой спине, потом в лоб поцеловал. И сказал:

— Я рад.

Алёна сделала вдох, голову опустила и прижалась щекой к его груди.

— Я что-то натворила со своей жизнью, не знаю, что дальше делать.

— Ты о работе?

— Обо всём.

— Солнце, я сразу сказал, что не твоя профессия. Ты для неё слишком открытая и честная. А надо быть другой.

— Как Тарас?

— Да, наверное. Надо уметь жонглировать фактами, сенсации создавать. Не искать, а именно создавать. А ты не умеешь. Ты, как я понимаю, борец за правду.

— Я всегда думала, что в этом и заключается работа журналиста — говорить людям правду.

— Наверное, когда-то так и было.

— И что мне делать? Уйти с работы?

— Зависит от того, чего ты хочешь. Чего ты хочешь? — Его рука в этот момент проникла под одеяло, добралась до её ягодицы и сжала. Алёна рассмеялась.

— Это как-то неприлично.

— К чертям приличия.

Алёна провела ладонью по его плечу, не удержалась и вздохнула.

— Дуся точно расстроится, если я с работы уйду.

— Ничего, переживёт.

— Ты просто её не знаешь. Она будет переживать и возьмётся за меня всерьёз. И так уже пригрозила забрать в Ярославль и там выдать замуж, чтобы к ней поближе и всё самой контролировать.

— За кого замуж?

Алёна плечами пожала. Потом усмехнулась.

— Отсутствие кандидатов вряд ли её остановит.

Алёна на локте приподнялась, потянулась к губам Павла. Он её поцеловал, собрал в кулак растрепавшиеся волосы, потом отпустил. А Алёна, как любая нормальная женщина на её месте, подумала, что не отказалась бы заполучить в мужья мужчину, который умеет так целоваться. И, вообще, от этого мужчины не отказалась бы… во всех смыслах.

Она прижалась к нему, за шею обняла, уже готова была ногу через него перекинуть, собираясь занять более удобную позицию, но Костров её неожиданно остановил.

— Расскажи-ка мне лучше про другое.

Алёна неожиданно насторожилась, почему-то решив, что сейчас он спросит, с кем она встречалась за эти два дня и кому как объясняла своё отсутствие. Отодвинулась, села рядом с ним на постели и даже дыхание перевела. Но услышала кое-что неожиданное для себя. И куда более неприятное, сразу захотелось тему замять, забыть и лучше рассказать про Рыбникова и Тараса. Но Павла, кажется, это больше не волновало.