Читать книгу - "Дьявольское желание - Лори Макбейн"

Миссис Блэкмор. Сможет ли она выдержать это испытание? Несомненно, что она во всем опиралась на сквайра, внимала каждому его слову и жесту. Она сидела в уголке своей роскошной гостиной, словно маленькая мышка в комнате, полной гладких сытых кошек. Кутаясь в неизменную шаль, она робко поглядывала на окружающих. Несмотря на все усилия, Элисии ни разу не удалось вовлечь ее в разговор или даже в простой обмен любезностями. Впрочем, это, кажется, не удавалось никому, и немного погодя гости просто переставали обращать на нее внимание, забывая о существовании миссис Блэкмор.

В этот день, глядя на мрачные тучи, надвигающиеся с запада, Элисия узрела в них нечто пророческое. Последние два дня небо было ясным, а море спокойным. Затишье перед бурей повисло в воздухе, как готовый опуститься топор палача.

— Мекая буря собирается, — коротко заметил Питер, подходя вслед за Элисией к окну. Отдаленный раскат грома прогремел грозным предупреждением, и они постояли молча, наблюдая, как тяжелые грозовые облака с рваными черными краями все ниже нависали над морем.

— Вот поэтому зимой я предпочитаю Лондон, — сказал Питер, подскочив, когда на горизонте ослепительно сверкнула молния. — Впрочем, до нас она докатится не скоро. — И добавил, поглядев на Элисию: — Разумеется, эта буря ни в какое сравнение не идет с той, которая нагнетается здесь, в доме. Тут воздух скоро можно будет резать ножом, так он загустел от напряжения. Что, черт побери, вы сотворили с Алексом, что у него вся шерсть дыбом? Никогда не видел его таким грубым и недоступным.

— Так, одно недоразумение. Разница во мнениях, — равнодушно ответила Элисия.

— Ничего себе разница! Страшно подумать, что же будет, когда вы поссоритесь no-настоящему, если это всего лишь несходство мнений, — недоверчиво покачал головой Питер. — Когда вы входите в комнату, где находится он, ощущение такое, будто машут красной тряпкой перед уже разъяренным быком. Алекс ходит повсюду мрачнее тучи. Я боюсь при нем глазом моргнуть, кажется, он тут же оторвет мне голову. А вы… Вы держитесь отрешенно и холодно, словно монахиня, удалившаяся от мирской суеты. Конечно, это не мое дело, — продолжал он, несмотря на непроницаемое выражение лица Элисии, — и я не собираюсь трогать осиное гнездо, задавая вопросы Алексу, но все-таки, что заставило вас вцепиться друг другу в горло?

— Недоразумение, — рассеянно повторила Элисия почти самой себе, — которое я не имею права разъяснить, а пока я этого не сделаю, примирение невозможно. — Голос ее прозвучал сдавленно и грустно.

Питер обнял ее за плечи и сочувственно улыбнулся. Он действительно выступал в новой роли мудрого и многоопытного советчика. Господи, он вдруг и в самом деле почувствовал себя стариком рядом с Элисией, хотя был всего двумя годами старше. Растерянно осознав это, он ободряюще заметил:

— Алекс — гордый, как дьявол… Чересчур гордый, как Люцифер. Все всегда считались с его желаниями. А тут вдруг встречает непреодолимую преграду, да еще в лице прекрасной женщины! — Питер рассмеялся. — Вы с ним слово за слово. Он настолько упрям и так закоснел в своих привычках, что принять вашу независимость ему не под силу. Да я едва могу поверить своим глазам при виде того, что вам сходит с рук!

— Я тоже привыкла поступать по-своему и не могу относиться спокойно или подчиняться его надменному, самозваному… господству!

— Что ж, вам удалось добиться большей воли, чем когда-либо удавалось мне! А я выдержал не одну схватку со старшим братцем. Может, в этом все и дело: он привык играть роль старшего, быть мне матерью и отцом, так что теперь считает своим естественным правом отдавать приказы всем и вся. В нем есть черты диктатора, поэтому меня так поразило, что вам столько дозволено. Меня бы он отшлепал за меньшее!

— Все это потому, что теперь ему безразличны мои поступки, возможно, так было с самого начала. А еще он так равнодушен потому, что мое своеволие задевает только его «я», а моя безопасность или мое благополучие его не заботят вовсе. — Элисия постаралась произнести это спокойно, но не смогла удержать слез, медленно катившихся по ее щекам.

— Не заботят? — недоверчиво воскликнул Питер. — Вздор! Он из-за вас с ума сходит. У него пылкая натура, и вам удалось непостижимым образом то, что не удавалось ни одной женщине: зажечь в нем огонь. И поверьте, эта искра разгорелась в пламя. Под ледяной маской, Элисия, продолжает кипеть лава. Он не зря заслужил репутацию… — Питер покраснел до корней волос, — хладнокровного черта, но и дьявольского любовника.

— Если он и бурлит огнем внутри, то из-за леди Вуд-ли, а никак не из-за меня.

— Черта с два!

— Простите, что вы сказали? — не поняла Элисия.

— Я сказал «черта с два!» и имел в виду именно это, — упрямо повторил Питер, — и вас мои слова вовсе не оскорбили… Я прекрасно знаю, что вы не станете падать в обморок от неджентльменских выражений, разумеется, в допустимых пределах, — поспешил по-детски добавить он.

— Почему вы считаете, что Алекс не страдает по вдовушке? Все последние дни он от нее почти не отходит.

— Наверняка это хитрость. Попытка заставить вас ревновать. Он делает это из уязвленной гордости. Алекс терпеть не может Блэкморов или этот их Холл. Он ездит туда, лишь бы не оставаться с вами наедине. Наверное, слишком зол на вас и не может держать себя в руках. А Марианну он просто использует. Если бы он хотел на ней жениться, то сделал бы это гораздо раньше, в Лондоне. У него для этого там была масса возможностей — он же, наоборот, был рад с ней покончить. Ему, знаете ли, не нравится, когда женщины начинают вести себя по-хозяйски.

— Возможно, он с тех пор изменил свое мнение, осознал, что, поторопившись с браком, совершил ошибку, — размышляла вслух Элисия.

— Вы не правы. Алекс таких ошибок не делает. Всегда отлично знает, чего хочет, — убежденно возразил Питер. — В любом случае кто, глянув на вас, упрекнет его в ошибке? Надо быть совсем тупицей, чтобы в это поверить. Все лучшие браки Тривейнов были бурными. Говорят, это в нас бушуют отголоски арабской крови, — лукаво добавил Питер, зная, что это ее заинтересует.

— Арабской крови? Вы шутите, Питер? Надо же, англичане с арабской кровью!.. — недоверчиво повторила Элисия. — И так прямо в том признаются? Я бы назвала это страшной семейной тайной, что называется, «скелетом в шкафу», о котором шепчутся тайком. У большинства семейств есть нечто в этом роде. Конечно, я понимаю, как прекрасно знать свою родословную в течение сотен лет, но вряд ли приятно прослеживал, их до арабов… Пусть они древняя и цивилизованная раса, но в Лондоне в порядочном обществе их считают язычниками. Кажется, сейчас любые иностранцы не в чести.

— Не забывайте, как обожает общество тайны и любовные истории. Мы, по крайней мере Алекс, и так уже стали предметом пересудов и считаемся беспутными повесами. Представьте себе, как пощекочет их воображение слух о том, что нашей прародительницей была арабская принцесса.

— Так это всего лишь слух? — осведомилась Элисия, заинтригованная словами Питера.

— Нет, так уж случилось, что это и в самом деле правда. И несомненно, дорогая невестка, до основания потрясла бы свет, узнай он об этом. Всем это безумно понравилось бы, так как придало еще больше блеска легендам о Тривейнах. Они бы все онемели от ужаса, что само по себе не так уж плохо, если бы узнали всю историю нашего авантюрного семейства.