Читать книгу - "Ради твоей улыбки - Джо Беверли"

— Но мне так неловко, — пожаловалась Элинор. — Разумеется, ему удобнее взвалить решение на меня, но я не уверена, что хочу этой ответственности. Все было бы проще, если бы он, появившись, сразу лишил меня всех надежд.

— Вот те на! — возмутилась мисс Херстмен. — Как говорится, лежачего не бьют, не то я бы вам показала, милая! Выдумать такое! Вы забыли, что закон на стороне мужа, и если он вздумает воспользоваться им, то вы практически беззащитны. Ни об отце, ни о брате нечего говорить. Единственное, что у вас есть, — это друзья, но это первым делом его друзья!

— Но я не собираюсь бороться с ним, — растерялась Элинор.

— Нет, — улыбнулась мисс Херстмен. — Я понимаю, чего вы хотите и что делает он. Как говорится, он дал вам кнут, то есть право решать. С вами обоими все будет хорошо; если вы воспользуетесь этим, но осторожно, помучайте его немножко. Позвольте ему поухаживать за вами. Между прочим, до сих пор ему не приходилось этого делать.

Пока Элинор пыталась осмыслить сказанное, мисс Херстмен добавила:

— В свое время я способствовала разрушению многих ухаживаний и браков. Стоит уступить слишком быстро, и мужчины все воспринимают как само собой разумеющееся. А за вами так и вовсе не ухаживали, обошлось без этого.

Элинор думала о ночи в маленькой гостинице в Ньюхейвене. Она полагала, что ухаживание имело место. Надо сказать, в этом не было ничего оскорбительного, хотя стоило бы добавить немного романтики.

— Вы говорите так, словно мне следует ждать, когда он превратится в забавную обезьянку, дабы развлекать меня, или как дурак станет плясать под мою дудку.

Мисс Херстмен хмыкнула:

— Не обольщайтесь, моя милая. Это возможно будет единственный раз в вашей жизни, когда вы скажете: прыгни, и он прыгнет. Что ж, поступайте как знаете.

Вечером Николас снова вошел в спальню Элинор, и они непринужденно поболтали на общие темы, как часто делали прежде.

— Между прочим, — спросил он, — ты привезла с собой жемчуг? Я заглянул в сейф и не нашел его.

Элинор почувствовала слабость. Она никогда не вспоминала о жемчуге, с тех пор как покинула Лондон.

— Я отдала ожерелье моему брату. — Ей с трудом удалось проглотить комок в горле.

Но Николас, как ей показалось, не рассердился.

— Твой брат бежал из страны, ведь так? Было бы лучше, если бы ты дала ему деньги. Я не скоро смогу возместить потерю.

— О, я не хочу! — резко возразила она. — Это ожерелье только напоминало бы мне об ужасных днях.

— Не хочешь? Но жемчуг был тебе к лицу… И когда-нибудь пригодился бы Арабел.

Элинор поспешила рассказать мужу, что произошло.

— Понимаю, было ужасно глупо с моей стороны поверить ему, но я не хотела, чтобы тебя забрали как изменника.

К ее изумлению, Николас рассмеялся:

— Каков негодяй! Прости, Элинор, я не догадывался, что ты знала тогда о заговоре. Я часто раздумывал во время моих странствий, что поступил бы по-другому, если бы это было возможно, и все рассказал бы тебе. У меня есть кое-кто в Лондоне, кто найдет замену, — сказал он осторожно. — Если нам повезет, твой брат продаст жемчуг, а мы будем знать кому и сможем выкурить его.

— Но это просто чудовищно, — возмутилась Элинор. — Меньше всего на свете я бы хотела снабжать его деньгами, тем более твоими.

— Это не важно, — сказал Николас, доставая плоскую коробочку. — Я не хотел смущать тебя подарками, моя милая, но это обычное дело для мужа — оказывать своей жене знак уважения в такое время.

Элинор взяла коробочку и, открыв ее, увидела красивый бриллиантовый браслет, украшенный по меньшей мере дюжиной безупречных камней. Для человека, равнодушного к собственности, Николас имел превосходный вкус.

Поколебавшись, она позволила ему надеть браслет на свое запястье. От прикосновения его пальцев вверх по ее руке побежала теплая волна. Элинор старалась сдержаться, но оказаться в его объятиях было бы таким блаженством!

Она знала, ей стоит только намекнуть, но почему-то пока не могла этого сделать.

* * *

На следующий день Элинор привела всех в волнение, объявив, что чувствует себя достаточно хорошо, чтобы встать с постели, но тут же вынуждена была пообещать, что не пойдет дальше шезлонга у окна. По крайней мере она была на ногах, причесана и одета.

Николас улыбнулся, когда вошел, и она улыбнулась в ответ, с удовлетворением отметив, что с каждым днем ее муж выглядит все лучше.

— Маленький рывок вперед к свободе, — заметил он. — Ты не спустишься вниз? Я могу отнести тебя.

— О нет… я… — начала она, но тут же передумала. — Пожалуй, стоит попробовать. Я как раз обдумывала, как лучше выбраться из этой комнаты. И все же, мне кажется, будет лучше, если я пойду сама.

— Боюсь, ты рассылаешься на кусочки. — Он подхватил ее на руки. — Кажется, ты сильно похудела…

Элинор, прыснув, кивнула в сторону детской:

— Мои фунты там…

— Я имею в виду, с тех пор как я впервые узнал тебя.

— Но ты никогда меня не поднимал.

— Зато однажды отнес тебя в постель.

Она помнила и надеялась, что это повторится еще не раз.

— Ты была больна? — мягко поинтересовался Николас, осторожно опуская ее на софу в кабинете. Элинор не хотела скрывать от него правду.

— Да. Причиной тому неуверенность, беспокойство, сожаление о пустой трате времени. Меня постоянно мучила мысль, что ты умер, а мы так глупо расходовали отпущенное нам время.

Он присел на софу.

— Я надеялся, может быть, сцена у Терезы поможет тебе справиться.

Элинор задумчиво смотрела на него секунду-другую.

— Ты думал, это заставит меня возненавидеть тебя? — Она засмеялась. — Как ты мог позволить сыграть с собой такую шутку? Мне с трудом удалось тогда изобразить ненависть. Очевидно, в этом была твоя цель? Боюсь, Эми так ничего и не поняла и теперь ее отношение к тебе, мягко говоря, весьма прохладное.

— Я позабочусь, чтобы ты оказалась рядом, когда придется защитить мою честь. Ждать уже недолго — они сегодня должны быть здесь.

— Эмили и Питер? — удивленно спросила Элинор.

— Я отправил приглашение в их семейное гнездышко. Они приедут, если смогут. Надеюсь, в кругу друзей тебе будет легче принять решение.

— В этом нет необходимости, Николас Я доверяю тебе. Полагаю, ты послал и за своим братом тоже?

Он улыбнулся.

— Нет. Я предоставляю это тебе. Спасибо за доверие, Элинор. — Николас поднялся и, сделав пару шагов, углубился в изучение довольно безобразной вазы.