Читать книгу - "Бог Гнева - Рина Кент"

— Полагаю, ты бы не позвонил, если бы у тебя не было для меня информации, — говорю я деловым тоном.

— Ты так похож на своего отца, что это отвратительно, — он говорит с русским акцентом, затем вздыхает, — А я-то думал, что годы, проведенные вместе, позволят тебе постичь мой превосходный характер.

— Ян.

— Хорошо, хорошо. Хотя я не совсем понимаю, что ты имеешь против симпатичного паренька, я смог определить и найти этого ублюдка. Это было намного проще, чем ты говорил, что также является еще одним аргументом для скуки.

Я провожу указательным пальцем по бедру, вперед-назад.

— Пришли мне все, что у тебя есть.

— Никакого спасибо, Ян. Я подарю тебе сувенир из Англии?

— Спасибо. Я твой должник.

— Вот так-то лучше, — он делает паузу. — Я уверен, что мне не нужно беспокоиться о тебе, но ты ведь не втянешь себя в неприятности, не так ли? А если у тебя будут неприятности, ты обязательно дашь мне знать, чтобы я мог присоединиться, верно?

— Это мой бой. Тебе не о чем беспокоиться.

— Это мой мальчик. Но не навреди себе. Твоя мать беспокоится, думая, что ты растешь бессердечным человеком, похожим на младшую версию твоего отца. Спойлер: она была не самой большой его поклонницей в те времена.

Я знаю об этом все.

Просто потому, что я был ребенком, мои родители и даже Ян думают, что я ничего не помню, что я был слишком счастлив, чтобы заметить, как призраки моей матери съедали ее изнутри и ничего не оставили папе и мне.

Вместо того чтобы спать, я делал все возможное, чтобы пробраться в их спальню и лечь рядом с неподвижной мамой.

Иногда она даже не знала, что я там.

Иногда она смотрела на меня, но не видела меня.

Часто она забывала обо мне.

— Скажи ей, что все в порядке и что ей не нужно волноваться. У меня все под контролем.

— Не говори так. Это верный путь к тому, чтобы все вышло из-под контроля. Обещай быть осторожным, парень.

— Обещаю. Еще раз спасибо.

Я заканчиваю разговор с Яном и просматриваю файлы, которые он мне прислал. У моего отца лучшая разведка не только в Братве, но и во всех преступных организациях. У него целая сеть хакеров и информаторов, которых он использует, чтобы сделать себя неприкасаемым и сохранить Братву как силу, с которой нужно считаться в Нью-Йорке.

Да, я мог бы найти этого ублюдка сам, но это заняло бы больше времени, учитывая, что Сесилия стерла все его следы со своих электронных устройств и социальных сетей и категорически отказывается говорить о пережитом после той игры в русскую рулетку.

Я мог бы допросить ее друзей, но шансы на то, что они что-нибудь расскажут, ничтожно малы, и у них тоже возникли бы подозрения. Несмотря на мое крайнее раздражение по поводу отсутствия информации, я уважаю ее потребность рассказать им все в свое время. То есть, если она решит рассказать о своем прошлом.

Есть еще Анника, но когда я попытался завести разговор о бывших ее подруги, она призналась, что даже не знает, есть ли у Сесилияи парень, а если и есть, то она никогда об этом не говорила.

Так что попросить Яна о помощи было самым эффективным способом.

Я прокручиваю каждую фотографию, каждый файл, каждую папку. Изучаю этого ублюдка, кажется, часами, пока не чувствую, как он материализуется прямо передо мной. Я изучаю каждую черточку, каждое гнилое воспоминание из его прошлого. Каждую слабость.

Я собираюсь превратить его жизнь в ад. Это не будет легко или быстро. Это не закончится пытками или гребаной смертью.

Это будет медленно и бесконечно, пока он не потеряет свой чертов разум.

Разработав план того, что сделаю с ним, я вхожу в дом. Первое, на что падает мой взгляд, это неподвижное, напряженное тело на диване.

Черт.

Я иду к месту, где спит Сесилия, и, когда касаюсь ее плеча, оно оказывается столь же жестким и тяжелым, как камень.

Ее лицо бледное и напряженное, но черты лица нейтральные. Со стороны это может показаться нормальным, но я знаю больше.

Я приседаю рядом с ней и хватаю ее тяжелую руку, которая едва шевелится.

Звать ее по имени бесполезно. Она не слышит меня, когда находится в таком состоянии. Возможно, она попала в кошмар из прошлого. Который она не может преодолеть, как бы ни старалась.

А она пытается.

В ее дневнике часто появляются записи о том, как она хочет преодолеть ту версию себя. Как сильно она ее ненавидит. Насколько слабой она себя чувствует из-за того, что не может стереть ее.

На одной странице она написала «Смирись с этим, Сесилия» сто раз, и эти слова были забрызганы слезами.

Этот ублюдок будет плакать кровью.

Я поглаживаю тыльную сторону её руки раз, два, и хотя это не рассеивает скованность, но делает ее руку менее тяжелой.

Это немного, но это начало.

Я ласкаю ее руку, ключицу, затем горло, останавливаясь на исчезающей отметине сбоку. Заметка для себя: сделать новую.

Сколько бы я ни массировал ее кожу и нежно прикасался к ней, она почти не реагирует. Я знаю, что она где-то там, и мне нужно вытащить ее из кошмара, в котором она застряла.

Обычно я ел ее киску, и оргазма было бы достаточно, чтобы вывести ее из этого состояния. И хотя я готов к этому, я хочу найти другие методы, которые мог бы использовать на публике.

Мои пальцы скользят по ее челюсти, горлу и другим точкам давления. Она вздрагивает, когда я сжимаю заднюю часть ее шеи.

Поэтому я делаю это снова.

— Сесилия?

Ее глаза медленно открываются, но она смотрит на невидимую точку позади меня.

Я нажимаю еще раз.

— Сесилия, ты меня слышишь?

— Джереми, — шепчет она, а затем слезы каскадом текут по ее щекам, когда ее внимание переключается на меня.

Мой большой палец проводит взад-вперед по чувствительной коже на ее затылке в нежном ритме, к которому я не привык. Это в лучшем случае экспериментально, но поскольку она склоняется к моим прикосновениям, я не останавливаюсь.

— Джереми, — повторяет она, моргая от влаги, собравшейся на ее веках.

— Я здесь.