Читать книгу - "Ускользающее пламя - Кэтлин Вудивисс"

За стенами дома продолжала бушевать гроза. Бо и Серинис лежали, обнявшись, обмениваясь поцелуями и шепча друг другу нежные слова. Наконец Бо решился заговорить о своих смутных воспоминаниях, и Серинис подтвердила, что они были реальностью, что после близости она действительно долго просидела перед кроватью как завороженная. А еще Бо признался, что много раз пытался заговорить об этом, но Серинис пресекала все его попытки. Серинис смутилась, вспомнив о своем поведении: если бы не ее упрямство, отношения с Бо могли измениться еще несколько месяцев назад.

Она придвинулась поближе к мужу и провела ладонью по его груди.

— Боюсь, ты возненавидишь меня. Из-за меня мы чуть не расстались.

— Возненавижу? — недоверчиво переспросил Бо. — Боже милостивый, неужели ты до сих пор не поняла, как я люблю тебя?

Приподнявшись, Серинис всмотрелась в привлекательное лицо мужа.

— А может, все дело в твоих низменных инстинктах? Он погладил ее по обнаженной спине.

— В таком случае, дорогая, меня удовлетворила бы связь с любой женщиной. Но мне не нужен никто, кроме тебя. Ты завладела всеми моими помыслами с тех пор, как я впервые уложил тебя в свою постель и прижал к себе.

— Ты хочешь сказать — в день нашей свадьбы?

— Нет, в ту ночь, когда я перенес тебя на корабль.

— Так давно? — Да.

— А ты знал, что я с детства влюблена в тебя?

— Я догадывался, но ты старательно делала вид, будто не желаешь иметь со мной ничего общего.

— Я ужасно боялась, что ты разозлишься, когда узнаешь о беременности JI будешь вынужден поступить как подобает джентльмену…

— Значит, ты была готова растить незаконнорожденного ребенка, лишь бы скрыть от меня беременность? За кого вы меня принимали, мадам? За отъявленного негодяя?

— Как я могла считать тебя негодяем, когда была уверена, что солнце всходит только для тебя?

Не говоря ни слова, Бо вновь принялся ласкать ее груди, замечая, как они налились, а затем провел ладонью вниз, до пологого холмика живота. Он не нуждался в доказательствах, но твердый трепещущий клубочек под ладонью вызвал у него прилив нежности. Бо прижался лицом к животу Серинис и прислушался.

— Он толкается, — засмеялась Серинис. — Ты чувствуешь?

— Еще бы! — Бо поцеловал ее в живот. — Это первый поцелуй от папы.

За первым поцелуем последовал второй, и вскоре губы Бо пропутешествовали вверх по телу жены и слились с ее губами. Они обменивались ласками и поцелуями, пока Бо не перекатился на спину, увлекая Серинис за собой. От непривычных ощущений Серинис затаила дыхание, принимая в себя его затвердевшее орудие. Он завладел розовым бутоном ее соска, Серинис забыла обо всем на свете. Просунув ладони под распущенные волосы, она приподняла их, ее губы сложились в чувственной улыбке. Не сводя глаз с искаженного желанием лица мужа, она плавно задвигала бедрами, точно танцовщица Востока. От разгорающегося пламени в глубине ее существа кровь быстрее заструилась по телу, движения набирали скорость. Бо подхватил ладонями ее грудь, и вскоре их хриплые стоны сменились блаженными вздохами наслаждения.

Никогда в жизни Бо не испытывал такого удовлетворения. Он был готов променять всю свободу мира на объятия своей жены. В своей невинности она оказалась необыкновенно чувственной и пылкой и интуитивно умела доставить неописуемое блаженство.

— Скажи, ты хотела бы сопровождать меня в следующем плавании — после того как родится ребенок?

— Конечно! Это было бы замечательно… только бы у меня вновь не началась морская болезнь!

Бо сжал в пальцах ее сосок.

— Но ведь после первого приступа болезнь прошла. Серинис улыбнулась.

— А в последние недели плавания тошноту у меня вызывала вовсе не качка, любимый. К тому времени я уже знала, что у меня будет ребенок — недомогания так и не наступили.

— Они у тебя всегда наступали вовремя?

— Откуда ты… — Серинис растерялась. Бо усмехнулся, поражаясь ее наивности:

— Ты изумилась бы, услышав, о чем говорят между собой мальчики-подростки. И кроме того, у меня есть сестры. Несмотря на мамины упреки, Сюзанна устраивала скандалы каждый раз, когда я подшучивал над ней, уверяя, что знаю, зачем она прячется в своей комнате. Однажды она в недвусмысленных выражениях объяснила мне, что страдает от женского проклятия, и пригрозила, что когда-нибудь оно падет и на меня. Сначала я считал ее угрозы пустым звуком, но затем догадался, что мужьям волей-неволей раз в месяц приходится становиться аскетами — конечно, не во время беременности жены. — Он смерил взглядом живот Серинис. — Через пару месяцев нам придется проявить недюжинную изобретательность, мадам.

Серинис хихикнула:

— Зная ваш нрав, мой страстный муж, я не сомневаюсь, что вскоре после рождения первого ребенка вы сумеете зачать второго-.

— Очень может быть, мадам, и я не хотел бы останавливаться на этом.

— Значит, в окружении детей мне не придется скучать, ожидая, когда вы вернетесь из плавания?

— Еще одно плавание, мадам, и я передам командование «Смельчаком» мистеру Оуксу, — пообещал Бо. — Я уже нашел то, что люблю больше моря. Я хочу быть здесь, рядом с вами.

Серинис испытующе вгляделась в глаза мужа:

— Но чем же ты тогда займешься?

— Буду сидеть дома и любить тебя.

Серинис любовно погладила твердые выпуклости его груди.

— А в свободное время?

— Моему дяде, владельцу судоходной компании, нужен помощник. Его двое сыновей не интересуются семейным делом. Старший предпочитает управлять плантацией. Дядя Джефф обещает сделать меня полноправным партнером, если я соглашусь. Впрочем, и отец будет рад, если я предложу ему помощь в управлении плантацией.

— А если заскучаешь по морю?

— Ни за что, пока ты рядом!

Серинис придвинулась ближе и сонно пробормотала:

— Тогда я постараюсь сделать ваше пребывание на суше как можно более увлекательным, сэр.

— И я попытаюсь отплатить вам тем же, мадам. — Бо поцеловал ее в лоб.

Спустя непродолжительное время Бо услышал размеренное дыхание молодой жены. Бережно укрыв ее одеялом, он тоже погрузился в сладкий, освежающий сон, в котором так давно нуждался.

Негромкий стук в дверь вырвал Бо из царства сновидений, поразительно похожих на недавние события реальности. Бесшумно отодвинувшись от жены, он надел бриджи, босиком прошлепал к двери, открыл ее и увидел за порогом виновато потупившегося Филиппа.

— Извините, капитан, но здесь ваш отец. Я попросил его подождать в кабинете…

— Передай ему, что я сию же минуту спущусь, и приготовь нам кофе.

— Будет исполнено, капитан.