Читать книгу - "Повелитель соблазна - Николь Джордан"

Она появилась только через полчаса. Глаза девушки сияли. Без слов было ясно, что она видела Изабеллу. И что новости – лучше некуда.

Верра расплылся в широкой улыбке.

– Сеньора здорова?

– Да, – облегченно улыбнулась Каро, – и ей не терпится поскорее выпорхнуть на свободу.

Понизив голос, чтобы ничьи любопытные уши их не подслушали, Каро изложила подробности встречи и заявила, что Изабелла уверена в полном успехе.

– Тогда все идет по плану, – кивнул Макс. – Сантос, в конюшнях все готово?

– Да. Порох хранится там в ожидании Райдера. А я буду спать вместе с лошадьми, пока не настанет время их одурманить.

– Кажется, Сафул нас не подозревает, – добавил Райдер. – Лейтон очаровал нашего хозяина настолько, что тот забыл об осторожности.

Макс мог бы опровергнуть последнее замечание, возразив, что именно Алекс нес на себе бремя всей беседы с вождем, но просто сказал:

– Хорошо, что догадались захватить винтовки самой новейшей марки. Райдер и Верра, вы оба знаете, что делать?

– Разумеется.

Они сверили время по часам, и немного погодя Райдер и Верра ушли.

Когда за ними закрылась дверь, Макс подступил к Каро, неотрывно глядя ей в глаза. Они впервые остались наедине с той ночи, когда так жестоко поссорились.

Должно быть, она ничуть не смягчилась, потому что лицо мгновенно стало холодным и замкнутым.

– Я счастлив, что леди Изабелла здорова, – пробормотал он в тишине комнаты.

– Я тоже. Скорее бы закончилась эта ночь.

И, словно ей не терпелось поскорее избавиться от Макса, Каро шагнула к выходу. Она уже положила ладонь на ручку двери, когда он снова заговорил:

– Тебе пока нельзя уходить.

Каро замерла, но не обернулась.

– Почему это? – вызывающе выпалила она.

– Потому что это может возбудить подозрения Сафула. Если мы хотим довести игру до конца, ты должна пробыть со мной несколько часов. Он считает, что я пожелал насладиться своей наложницей, а на это нужно время.

Каро расправила плечи, выпрямилась и сухо обронила:

– Хорошо. Я остаюсь.

Не глядя на Макса, она принялась бродить по комнате. Время от времени до него доносился звон изысканных золотых и серебряных украшений на ее шее и запястьях.

Макс подошел к низкому столику и налил себе чашу инжирной водки.

– Я хотел бы также, чтобы ты держалась поближе ко мне, ради тебя же самой, – небрежно добавил он. – Слишком похотливо поглядывал на тебя Сафул, и я боюсь, что он вполне может воспользоваться правом хозяина и потребовать наложницу себе.

Каро приостановилась и бросила на него подозрительный взгляд.

– Нужно отдать должное Сафулу, у него превосходный вкус в отношении женщин, – добавил Макс.

– Мне ни к чему твои пустые комплименты.

– О нет, они вовсе не пустые, моя прелестная ведьмочка. Твою таинственную притягательность, способен по достоинству оценить любой здоровый мужчина с горячей кровью. Поверь мне, Сафул хочет тебя.

Каро презрительно качнула головой и снова принялась метаться по комнате. Но Макс хорошо помнил, какими плотоядными глазами оглядывал ее берберский вождь. Жажда обладания терзала его: первобытный мужской инстинкт, побуждающий самца драться за самку, безумная потребность поставить на ней свое тавро.

– Я еще не успел извиниться за прошлую ночь, – выдавил он, наконец.

Она уничтожила его взглядом.

– Значит, ты признаешь, что был не прав, когда просил меня предать свою подругу.

– Вряд ли такой уж грех – волноваться за тебя.

– Грех, когда при этом приходится жертвовать своими принципами, – объявила Каро.

Макс сдержал невольную улыбку.

– Верно. Но чем я могу загладить свою вину? Как добиться, чтобы ты меня простила?

– Освобождение Изабеллы, – отрезала она. – И неподдельная искренность с твоей стороны. Ты, похоже, ничуть не раскаиваешься.

На самом деле он раскаивался, а вот она вовсе не намеревалась смягчиться.

Он глотнул спиртного, не переставая наблюдать ее хаотические метания по комнате, отмечая, как грациозно колышутся ее бедра под свободным одеянием. И почувствовал, как твердеет плоть.

– Намереваешься всю ночь бегать по комнате?

– Да. Вряд ли я смогу уснуть.

– Кто говорит о сне? Я знаю куда более приятный способ провести время, – заверил он, многозначительно поглядывая на кровать. Обычно арабы спали на циновках из крашеного тростника, покрытых коврами, но эта кровать была типично берберской: высотой около двух футов, сплетенная из канатов и накрытая шелковыми покрывалами и яркими шелковыми подушками.

– Ты это серьезно? – язвительно осведомилась Каро.

– Абсолютно. Ждать придется долго. А мои ласки отвлекут тебя от тревожных мыслей.

– Заверяю, что не нуждаюсь в развлечениях.

– Возможно, нуждаюсь я.

– В данный момент твои желания и нужды меня совершенно не интересуют.

Макс ответил медленной дразнящей улыбкой.

– Но я твой господин и повелитель. Или ты забыла? Тебя привели сюда, чтобы ублажать меня. Думаю, прежде всего ты должна меня раздеть.

Каро ответила презрительным взглядом.

– Ты вполне способен раздеться сам.

– Но это будет далеко не так приятно.

В ее глазах полыхнуло пламя. Макс вспомнил, как Сафул сказал, что предпочитает пылких любовниц. И теперь, когда ее глаза буквально метали искры, он ощутил, как растет его желание и тяжелеют чресла.

Однако Каро, отказываясь поддаться на его уловки, подошла к окну, открыла ставню и выглянула в темный двор.

Ее пренебрежение было откровенным вызовом, пославшим по телу Макса огненное вожделение.

Он хотел ее. Хотел затеряться в ее неистовой сладости, во вкусе и запахе, в ощущении ее кожи. Хотел, чтобы она вздрагивала, сжимая его затвердевшую плоть, хотел чувствовать конвульсии ее экстаза, когда он взорвется в ней.

Но сильнее всего он хотел той физической близости, которую может дать только страсть. Ласкать Каро, глубоко вонзаться, соединяться с ней самым интимным из возможных способов, заверить ее, что она тепла, жива и в безопасности. И вероятно, их слияние даже позволит ему забыть тревожное осознание того, что эта ночь может стать последней.

Макс спокойно обошел комнату, туша масляные светильники, пока не остался один, отбрасывавший приглушенный золотистый свет. Сел на кровать, чтобы снять сапоги, тут же встал и сбросил одежду. Судя по напрягшейся спине, Каро прекрасно знала, что он делает.