Читать книгу - "Пари на дурнушку - Татьяна Дин"

так и не решив, куда ей следует идти, от чего неправильно поставила трость и та, не уткнувшись в пол, поехала по паркету. Вал пришлось опереться на больную ногу, которую тут же прострелило. Громко вскрикнув, она стремительно полетела вниз.

Говард моментально отреагировал и вскочил на ноги, уронив позади себя стул, а затем ринулся к ней, но подбежал он в тот момент, когда она уже растянулась на полу и беспомощно барахтала руками и здоровой ногой.

Говард упал на колени рядом с ней, приподнял ее, прижал к себе и, взяв ее лицо в ладони, принялся осыпать множеством поцелуев.

Валери зажмурилась, чувствуя каждое прикосновение его губ к лбу, глазам, носу, щекам, подбородку и рту. Она будто снова очутилась в своём сне - таком же реальном и приятном. Против воли в душе пробуждалось ответное чувство. Ее сердце радостно затрепетало в груди. Оно тянулось к человеку, который умел хорошо притворяться.

Очевидно, что и сейчас Говард изображал жалость. Если даже он и жалел ее, то лишь как раненую овечку, которую потом зарежут и подадут к его столу.

- Перестань! - начала Валери закрывать его рот руками, отталкивать от себя и отворачиваться, скрывая за маской негодования свои истинные чувства. - Нас здесь кто-нибудь увидит! В любой момент может появиться мой отец! Не хватало еще, чтобы он застал нас в обнимку на полу!

Говард тут же спохватился и сначала поднялся сам, а потом помог и ей. Последней была поднята трость. Возвращая ее хозяйке, Говард виновато улыбнулся.

- Прости меня за несдержанность. Я должен научиться в первую очередь думать о твоем благополучии. Мне непросто любить кого-то еще кроме себя.

Валери оторопела от его слов. Она пораженно открыла рот и уставилась на него неморгающим взглядом. Говард не походил сам на себя. Он говорил как… как… как человек…

Но найти определение его личности она не успела, так как в столовой появился Роберт Вудс.

Повернувшись к нему, Валери покраснела, а Говард, как ни в чем не бывало, поприветствовал гостя, а затем предложил ей руку и сопроводил до стула.

Валери села на место и больше ни разу за весь завтрак не взглянула на Говарда. Ей было не по себе как от его присутствия, так и от своих внутренних противоречий. Говард будто стал менее виновным и более человечным. Но ведь это не так. Ведь ничего не изменилось! Он все еще участвовал в пари!

Валери засунула кусок мяса в рот и принялась с остервенением его жевать.

Во всем был виноват этот проклятый сон! Если бы не он, она бы не растерялась и не упала, а Говард бы не ринулся к ней и не начал ее целовать.

Вот до чего доводят неприличные сновидения! Теперь она должна противостоять даже им!

Глава 55

К доктору Уилкинсу Валери отправилась в компании отца и Говарда, который намеревался лично вести с ним дела.

Присутствие Говарда беспокоило Вал не так сильно, как предстоящая встреча с доктором в его клинике.

Ей вдруг вспомнились страшные истории о том, как в прошлом люди понятия не имели о микробах и инфекциях и всюду царила антисанитария. Медицина находилась на том уровне, когда один и тот же врач после констатации смерти больного мог идти и этими же грязными руками принимать роды у беременной женщины. Здесь не существовало множество современных лекарств, оборудования и инструментов.

Каким образом Уилкинс без рентгена собирался понять, что с ней? А если он скажет, что необходимо повторно ломать ногу? Или начнет лечить кровопусканием и пиявками? Он с легкостью мог покалечить ее еще сильнее. Потом она не то, что танцевать не сможет, но и ходить.

Беспокойство Валери росло по мере того, как коляска приближалась к больнице.

Вал сцепила пальцы в замок и напряженно молчала.

Болтовня Говарда с отцом нисколько не отвлекала ее от тревожных мыслей. Она искала пути отступления. Все, что она смогла придумать, так это посмотреть, в каком состоянии находилась клиника и ее комнаты. Соблюдает ли доктор Уилкинс правила гигиены, во что одет и как выглядит. А еще Вал ни в коем случае не разрешит ему себе что-нибудь ломать, резать или протыкать. Возможно, прежняя Валери была не так уж и глупа и правильно отказывалась от услуг врача. Кто знает, не станет ли ей хуже?

- Приехали, - как приговор прозвучало для Вал всего одно слово Говарда.

Она посмотрела в окно и увидела белое двухэтажное каменное здание. Хотя выглядело оно вполне прилично и добротно, но от одного его вида ей поплохело.

- Это больница доктора Уилкинса? - не своим голосом спросила Вал.

- Это его дом, - вышел Говард из кареты и протянул ей руку.

Валери на автомате вложила в его ладонь свою, оперлась на трость и сошла на мощеную улицу.

- А почему он принимает в своем доме? Он же самый лучший доктор во всем Лондоне. Разве не должен он принимать пациентов в больнице? Или он кого-то лечит подпольно?

Валери не могла скрыть охватившие ее недоверие и подозрительность. Уловил их и Говард.

- Насколько мне известно, ни одна больница не соответствует его требованиям. Он слишком щепетилен в вопросах чистоты. А лечебницу он может устроить и у себя дома.

Вал с надеждой взглянула на Говарда. Его слова вселили в нее некоторую уверенность. Может и в прошлом существовали понимающие и знающие люди.

- Тебе не о чем беспокоиться, дорогая, - поравнялся с Валери ее отец, только что покинувший коляску. - Из всех людей лишь ему я могу доверить тебя - мое самое ценное сокровище. Он обязательно поможет тебе.

Губы Вал тронула дрожащая улыбка. Ее сомнения все еще не рассеялись. Но назад пути тоже не было. В любом случае, если ей что-то не понравится, она всегда может уйти.

Внутри дом доктора Уилкинса был наполнен светом и уютом. Везде были расставлены огромные вазы с восточным орнаментом, с потолка свисали красные фонари, стены украшали изображения драконов, веера и иероглифы, а в воздухе витал запах пряных трав.

Валери представила, что на встречу им сейчас выйдет человек, облаченный в кимоно, уж больно все здесь было пропитано Азией.

Но увидела она крепкого мужчину лет пятидесяти, одетого по мужской моде Англии. Он был высок, широкоплеч, с серьезным лицом и, что немаловажно, умными глазами. Они казались Вал именно умными и от того сразу же внушили ей доверие.

За доктором следовала