Читать книгу - "Обманутая - Рина Дейн"

Первое, что почувствовали сотрудники полиции и студентка, когда открыли дверь злополучной квартиры, – вонь. В комнате очень дурно пахло, и с непривычки даже защипало глаза. Прикрыв нос ладонями, люди прошли дальше в квартиру. На первый взгляд, чистую. Но уже в кухне они обнаружили горы посуды, открытый холодильник с кучей еды и лужей на полу, на которую была брошена тряпка. В следующей комнате было темно и тихо – туда так никто и не зашел. А вот в следующую она зашли все – двое полицейских в форме и девчушка, которая заплакала сразу же.

В углу комнаты в старой деревянной детской кроватке стоял и хлюпал носом изголодавшийся мальчишка. Его светлая кожа обтягивала косточки, все тело было искусанным, щечки поцарапанными, но добрые и светлые голубые глаза с мольбой смотрели на незнакомцев. Первым сдался мужчина лет тридцати. Он тихо, но смачно выругался, снял с большой родительской кровати одеяло и замотал в него ребенка. Мальчик не сопротивлялся. Он к моменту их приезда даже не плакал, но глаза все еще были красными, лицо влажным от слез и пота, а губы… они были покусанными и истерзанными. То же самое было и с ногтями. Мужчина приказал напарнику все осмотреть, а сам поднялся этажом выше – в квартиру девушки-студентки.

Девчушка бежала следом, размазывая слезы по лицу. Такого она раньше не видела, а если и видела, то лишь в кино. А тут… прямо под ее квартирой творилось такое. Девушка нагрела молока, смешала его с печеньем, но кормить не стала. Да и сам сотрудник полиции ей не позволил. Отец троих детей взвалил это на себя – взял ложечку и осторожно начал кормить ребенка. Маленькими порциями, стараясь давать ему больше жидкости.

И девушка, и полицейский не замечали запаха, исходящего от ребенка. Главное, накормить и обогреть его, остальным они займутся позже. Но не успели. Мальчика забрали в больницу, внимательно осмотрели его. Серьезных заболеваний у него не было, лишь большой недобор в весе, раны по телу, которые при ухаживании заживут, и следа не останется.

Мать нашли тем же вечером – была у подруги на другом конце города. Была пьяна и не сразу поняла, зачем ее забрали с веселого мероприятия. С отцом было сложнее – мужчина находился в другом крае и приехать быстро не мог, как бы ни старался.

После случившегося мальчика забрала к себе бабушка по маминой линии. Женщина была в возрасте, поэтому ей помогала другая дочка. До шести лет ребенка воспитывали они, и все это время мальчик рос здоровым и смышленым. Но зимним вечером его бабушка умерла – мальчик вернулся домой с прогулки, сам разделся, поставил греться чайник и на всю квартиру рассказывал о том, какого снеговика они слепили с друзьями. Но бабушка не отвечала.

– Бабуль?! – крикнул мальчишка, вбегая в небольшую гостиную. В ней не горел свет, был включен телевизор с какой-то старой советской комедией на экране. Бабушка лежала на диване, пульт валялся рядом на полу. Сжав губы, ребенок медленно подошел к ней, потряс за плечо. Еще теплое, но не такое горячее. А его бабушка всегда была горячей.

Выбежал из квартиры и побежал к соседке – лучшей подруге бабули. Та вызвала «Скорую», но женщину уже было не спасти. За все время мальчик не проронил ни слова, не выплакал ни слезинки.

– Ты у меня такой большой, настоящий мужчина, – повторяла его бабушка, а потом целовала в щеку и взъерошивала коротко подстриженные светлые волосы. Каждое утро. Утро, которое пахло ароматным чаем, яичницей и блинами.

Потом ребенка отдали родителям, которые не развелись, хоть и жили как кошка с собакой. С ними он жил до четырнадцати лет. В первый год жизни к ним каждый месяц приходил сотрудник органов опеки, проверял состояние квартиры и самого ребенка. Но потом навещать и проверять их начали все реже, затем ограничивались звонками, а через какое-то время и вовсе забыли.

Ребенок снова был предоставлен сам себе. Рано научился готовить, благо бабуля показала, как делать яичницу и бутерброды. Но проблема была в том, что в его родительском доме не было еды. А если и была, то редко и в основном протухшей.

Впервые мальчик сбежал в шестнадцать лет. Он две недели прятался на улице, скрывался в подворотнях, на остановках и автостанциях. Испугался лишь тогда, когда его снова нашли сотрудники полиции. Те и привели его домой, мальчик сам назвал адрес.

Каждый день его мать, которая была ограничена в родительских правах, повторяла одну и ту же фразу, а после развода родителей все лишь ухудшилось. Повторять она ее начала несколько раз за день.

– В интернат у меня пойдешь, понял? В детдом сдам. А оттуда одна дорога тебе – в колонию. Ты ж ничего не можешь! Ты ничтожество! Не сын, а позорище!

Но мальчик не верил. В памяти все еще были свежи слова бабушки.

«Настоящий мужчина».

А разве мог настоящий мужчина быть ничтожеством? Ребенок точно знал, что нет.

И до восемнадцати лет он решил продолжать сожительствовать с той, которая звалась его матерью по документам, а на деле была никем. Она приводила домой мужчин, старых и не очень, пьяных и немного трезвых. Спала с ними, а сын все слышал. Даже закрытые уши и музыка в старых наушниках не помогали. Ухажеры матери часто выходили из комнаты любовницы, шли к ее сыну и пытались научить его жизни. Поначалу кулаками, в одностороннем порядке, а потом ребенок вырос и научился защищаться. Бить сильнее. С тех пор к нему никто не заходил.

В день своего совершеннолетия парень собрал вещи, кое-какие сбережения и навсегда ушел из квартиры, которая так и не стала его настоящим домом. Так, временным пристанищем. После себя он оставил пустую комнату с мебелью, записку с одним-единственным словом «прощай». Женщину, которая все это время жила рядом с ним в соседней комнате, которая когда-то родила его, он матерью назвать не смог.

На свои сбережения парень переехал в другой город, снял небольшую однокомнатную квартиру с минимумом мебели. Он поступил в университет, нашел подработку и старательно устраивал свою личную жизнь. Пытался сделать все так, чтобы не повторить судьбу родителей. Он не хотел стать таким, как они. Брошенным, забытым и никому не нужным. Именно из-за их ущербного состояния парень стеснялся даже приезжать в гости к тете,