Читать книгу - "Истинная Чёрного Дракона - Юлия Четвергова"

- На этом черная полоса не оканчивалась. Мрак обманул Зарашэрта, не сказав, что за свою помощь он заберёт жизнь его возлюбленной. И Аларионна погибла во время родов, оставив после себя мальчика, полукровку. Такие дети редко рождаются и только от сильного союза. Правда в том, что полукровки обладают великой силой, они практически непобедимы. Поэтому до достижения определенного возраста, ума, положения и статуса, и пока не научатся контролировать свою силу, их вторую ипостась запечатывают, чтобы они не разрушили всё вокруг и себя в том числе.

- После того, как умерла Аларионна, для правителя Драконов началась точка невозврата. Его душой полностью завладел Мрак. Так Зарашэрт лично вручил Элиазару тело мертвой супруги, насмехаясь, говоря, что она погибла вместе с ребенком из-за того, что Элиазар не выполнил условие – отступить. Что это только его вина. Император Темных Земель всё же отступил, унося с собой на руках мертвую жену, так и не узнав, что его сын остался жив. Горе от потери жены и неродившегося, как он считал, сына настолько сломило дух Императора, что он даже не стал мстить Зарашэрту

- Зарашэрт же не смог справиться с ненавистью и вылил её на полукровку. Заперев мальчика в башне, он издал указ о закрытии всех границ, распространив лживые слухи о полукровках, и запретил любые браки Драконов с другими расами. Многие пытались пойти против воли Зарашэрта, создавая подпольные движения, или же нападая в открытую, но подкрепленный силой Мрака, одного из Богов, был непобедим. Зарашэрт безжалостно карал всех, кто шел против его воли.

- Никто так и не узнал бы о выжившем мальчике, пока в один из дней Правитель не посадил того в клетку посреди площади Вечного Города, как напоминание Драконам о том, что смешение крови под запретом. Вот только это ещё больше утвердило Драконов в том, что оставлять всё как есть нельзя, иначе Зарашэрт погубит всю расу. И тогда пришел Ардин. Мой добрый друг и один из великих прорицателей и магов. Он помог мальчику сбежать и забрал его под свое крыло, запечатав его вторую сущность и воспитывая как собственного сына.

- После побега полукровки Зарашэрт пропал, и около двух веков Вечный Город приходил в себя, а во главе стоял Совет. Пока однажды Красный Дракон не появился, подчинив всех правом Повелителя, подкрепив всё заклинанием на Крови.

- Мальчик, по глупости сбежавший от Ардина после ссоры, не смог найти дорогу обратно к Миру Прорицателей и выживал, как мог, пока Судьба снова не привела его в Вечный Город. А дальше ты видела сама.

- Вы хотите сказать..? – Пораженно начала я, но меня опередили.

- Да, Лексинар и есть тот самый мальчик. – Закончил Таурек. А я стояла как громом пораженная. – Подытоживая историю моего народа, я хочу попросить вас, Ширайя, как будущую Правительницу Вечного Города и Истинную, выбранную Богиней Любви, только об одном, не дайте истории вновь повториться.

* Харат – Пекло.

* Ширайя – Супруга Повелителя Драконов, избранная Богиней Любви, имеющая Брачный узор и являющаяся Истинной Дракона

Глава 18

Хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, я не могла поверить в сказанное Тауреком. Рейнирр, обычный наемник, случайно взявший заказ в гильдии на похищение Избранной Бальтазара, оказался его старшим братом и наследником Империи Темных. И он думает, что Элиазар бросил его, а на самом деле Император даже и не знает о существовании сына. Богиня Судьбы оказалась жестокой…

Пока я приходила в себя и переваривала сказанное главнокомандующим, на площадку вышел злой как сто чертей Рейнирр, бранясь себе под нос. А я, смотря на него, в какой-то момент поняла, что после рассказа Таурека стала воспринимать его немного иначе. Нет, во мне не вспыхнули любовные чувства с еще большей силой, просто я стала различать эту напускную веселость, браваду, или как сейчас, брань, и понимаю поведение Рейнирра намного больше, чем раньше. Вся эта показная клоунада оказалась всего лишь психологической защитой от того, что он пережил в прошлом.

- Шарт, и вот этих стариков мне нужно терпеть подле себя до конца моего правления? – Подойдя ближе, Рейнирр обратился к Тауреку, при этом смешно округлив глаза и указав рукой в сторону входа в башню. – Да зануднее их я в жизни никого не встречал.

- Придется, Повелитель. – Мягко засмеялся Коричневый Дракон, незаметно подмигнув мне. – Теперь, после того как вы официально представлены Совету и народу, а на ваше место, хвала Богам, не нашлось претендентов, я, как и обещал, сопровожу вас и вашу Ширайю во Дворец, где вы сможете отдохнуть и прийти в себя после битвы с Зарашэртом.

Таурек не стал оборачиваться в Дракона. Он извлек из нагрудного кармана синий кристалл и раздавил его в руке. Перед нами открылся портал. Главнокомандующий слегка поклонился, пропуская нас вперед.

Рейнирр, не глядя на меня, взял мою руку и провел нас сквозь портал. От его прикосновения по коже побежали мурашки, и я выдернула руку сразу же, как очутилась в дворцовых покоях.

Портал закрылся после того, как Таурек вошел следом за нами. Объяснив нам, что это одна из двух смежных комнат супругов, он откланялся, пообещав прислать нам слуг, которые помогут обосноваться в комнатах.

Оставшись один на один, между нами повисло неловкое молчание. Я сглотнула. Смежные комнаты, значит? Это нехорошо. Нужно попросить переселить меня подальше от этого Дракона, который до сих пор  не может определиться, нравлюсь я ему или нет. Потому что очень боюсь своей реакции на Рейнирра. В моменты, когда мы наедине, создается впечатление, что я не смогу противиться этому притяжению, стоит ему прикоснуться ко мне.

Рассказ Таурека всё еще держал меня под впечатлением, особенно его просьба. Снова меня пытаются против воли заставить делать то, что нужно не мне, а всем остальным и выбора, по сути, у меня не остается. Потому что я очень совестливая и всегда себя ненавидела за это качество. Оно часто заставляло меня поступать вопреки своим желаниям, жертвовать собой и напрочь забыть о слове «эгоизм». И последнее время меня всё чаще стала посещать мысль, что я в кой-то веки хочу пожить для себя, став эгоисткой.

Рейнирр тем временем перестал изучать мебель и все же взглянул на меня. Его рот приоткрылся, чтобы что-то сказать, но я