Читать книгу - "Кровь песков - С. К. Грейсон"

«что», а не «кто». Но Кира только что напомнила самым телесным образом: под всей этой бронёй я всё же мужчина.

Я давно заметил, что она красива — особенно, когда мы неслись рядом в скачке на Испытаниях. Теперь же наблюдение уступило место желанию — густому, тяжёлому, осевшему глубоко.

Но похоть — тоже чувство. А значит, я её покорю, как покоряю всё, что подступает слишком близко и грозит моему контролю. Я справлюсь с телом — как справился с магией.

Так я себе и сказал, расстёгивая ремень и освобождая член из штанов. Я зашипел сквозь зубы на кожу перчатки, когда обхватил себя — повторяя в голове, что просто укрощаю тело. А если перед внутренним взором Кира задыхалась подо мной, пока я работал рукой быстро и жёстко, — это дело между мной и Пустыней.

Глава 26

КИРА

Я щурилась на валун, за которым исчез Эрикс, но он так и не показался. Почему-то его внезапное исчезновение меня задело, хотя должна бы радоваться минуте наедине — собраться с мыслями. Похоже на отступление, вот только от чего — не сказать.

Он вернулся лишь тогда, когда я уже выбралась из воды и надела второй комплект одежды, что уложил для меня Невен. Те вещи, в которых мы ехали днём, я выполоскала и разложила сушиться на плоском камне.

Эрикс не сказал ни слова — просто повернулся к своей поклаже и принялся устраивать лагерь. Я прикусила губу, в полумыслии удивляясь, почему он не купается, и тут же мысленно пожала плечами. Наверняка он тоже хотел бы выполоскать одежду и остудиться в кристальной воде, но, похоже, его упорство «быть закрытым с головы до пят» распространялось даже на случаи, когда рядом только мы двое.

И это — тоже странно раздражало.

Я раскатала свой спальный тюк на мягком участке земли, он сделал то же самое. Мы оба молчали, занимаясь вечерними делами: он точил оружие, я зашивала разрыв на рубахе, заработанный, когда Эрикс накануне опрокинул меня на землю. В дороге мы тоже в основном молчали, но сейчас тишина казалась гуще.

Когда солнце скрылось, Эрикс лёг на свой тюк по другую сторону костра — разжигать я уступила ему, — и я вгляделась в его силуэт. Он был всё так же одет с головы до ног, включая перчатки и странную маску. До сих пор не удавалось разгадать её назначение.

— Я не буду смотреть, — вдруг сказала я.

С той стороны костра послышался шорох, я же уставилась в небо, доказывая честность.

— На что?

— Если хочешь снять маску, я обещаю не смотреть.

Миг неподвижности — и медленный, нарочитый шелест. Хотелось надеяться, он воспользовался предложением, но, как и клялась, я не повернула голову.

Слова перелетели через огонь так тихо, что я могла бы решить, будто мне послышалось:

— Спасибо.

Я перевернулась на бок, отвернувшись от огня, чтобы не искушать себя взглянуть в эти поразительные металлические глаза. Вместо этого я встретила их во сне.

Веки дрогнули, и тело налилось ленивой тяжестью — такой бывает только после долгого, спокойного сна. Я сладко потянулась, не открывая глаз навстречу бледному рассветному свету.

Движение — ощутимое костями, прежде чем услышанное — заставило меня поискать источник струящейся энергии. Чуть поодаль, на берегу оазиса, стоял Эрикс и текуче проходил через свои формы — так же, как я уже видела его несколько ночей назад. Я посмотрела всего пару мгновений, потом взяла свою саблю, лежавшую рядом, пока я спала.

Он никак не отреагировал, когда я присоединилась. Я попала в его ритм, дышала его дыханием, словно оно было моим. Движения получались легче, чем прежде. Какая-то часть меня ждала привычного нарастания силы внутри, разлохмачивания краёв «я», но этого не случилось. Здесь, в тишине пустыни, под лёгким утренним ветром, душа оставалась спокойной.

Мы закончили одновременно, замерев в финальной позе: ладони на рукоятях сабель, острия — строго в землю. Наконец, Эрикс посмотрел на меня, и мы стояли так, в идеальной неподвижности, мгновение.

Чистым инстинктом я стукнула костяшками по виску — как бью в знак уважения Адэрин или другому наставнику. Я застыла, но, к моему удивлению, Эрикс ответил тем же. Затем развернулся к нашему импровизированному лагерю — собирать вещи и заняться лошадьми.

— Надо поохотиться, прежде чем идти дальше, — сказал он вместо «доброе утро».

Я кивнула. В спешке я взяла лишь то, что наскоро уложил для меня Невен. После месяцев регулярной еды мысль остаться без неё заставляла сердце чаще колотиться.

Мы вернулись к костру; Эрикс вынул из поклажи лук — такой он использовал на охоте во время Испытаний. Я выудила пращу и мешочек камней. Эрикс уставился на это грубое оружие, но я пожала плечами:

— Камни легче добыть, чем стрелы.

— Я научу тебя стрелять из лука, — предложил он.

— И снова ты предлагаешь учить воительницу, которая окажется по другую сторону войны. Начинаю сомневаться, так ли ты эффективен, как говорят, — заметила я.

— И снова скажу: к концу, может, ты станешь с кланами, — парировал он.

Я отвела взгляд, пересчитав камни в мешочке. Правда была в том, что, как бы я ни любила Келвадан и как бы ни тосковала по Невену и Адэрин, возвращение в дикое умиротворяло. Под звёздами, когда Эрикс — единственный человек на мили вокруг, я спала лучше, чем за многие месяцы.

— Ладно, на охоту — и в путь, — отрезала я, не желая дальше катить эту мысль. Засунула пращу за пояс и перекинула саблю за спину.

Мы вскочили в седло, Дайти охотно пошёл пружинящим ходом, счастливый размять ноги без трущихся ремней поклажи. Не переговариваясь, двинулись. Далеко идти не придётся: зверьё тянет к воде, даже если мы ненадолго спугнули его. Сокол Эрикса присоединился, привычно сел на его перчатку, потом срывался и уходил за мелкой дичью.

Мы взяли к каменным выходам — там норы и трещины дают зверью дом. Воздух здесь был густой, и странный земляной запах поднял волоски на моих руках. Мы прошли немного, когда услышали — жуткое шипение и плевок, как у каракала в течке.

Я резко обернулась — поздно.

— Кира!

Дайти встал на свечу, разворачиваясь на задних, чтобы уйти от чёрно-белого размыва, сорвавшегося с ближайшего валуна. Я съехала назад, но успела вцепиться коленями как раз вовремя, чтобы не рухнуть.

Кошачья тень юзом ушла по ту сторону от меня, уставилась на меня светящимися фиолетовыми глазами — и тут же изменила направление с нечеловеческой стремительностью. Я не успела выхватить саблю, как между мной