Читать книгу - "Удали меня из памяти - Екатерина Громова"

«Сицилия» пустовала. До Нового года она гремела откровенными шоу программами, едва ли имеющими конкурентов в городе, а после — дурной славой. В тот переломный вечер, в суете и неразберихе люди умудрялись делать фото, затем активно их распространять, брызгая ядом. Кто-то заснял видео, наглядно дающее представление о творившемся беспределе. Ролик набрал больше миллиона просмотров, кучу гневных комментариев и избавил от трети посетителей. Руднев не остановился.

Антон Николаевич с трудом отбивался от бесконечных проверок, предписаний, штрафов, административных дел. Уладить вопрос тихо и на месте воспринимался с агрессией и упрёками в подкупе должностного лица. Они перерыли весь клуб, все полки и холодильники, облапали каждую бутылку спиртного, проверили всю бухгалтерию. Владелец был не готов к такому повороту событий, к тому же пребывал в полной уверенности, что контакты налажены, и никто не посмеет рыться в его недоделках. Они есть всегда и везде, это понимает каждый, кто крутится в таком бизнесе, поэтому заранее ищет связи во всех нужных инстанциях. Руднев перекупил всех. Деньги утекали на оплату штрафов. Пришлось сделать капитальный ремонт подсобных помещений и туалетов, якобы из-за полной антисанитарии. Многое оборудование, по мнению «экспертов» подлежало замене.

Антон крутился как мог, но в итоге истощился. Половина персонала была сокращена, та что, осталась, скрипя зубами, работала за половину зарплаты. Поставки элитных алкогольных напитков прикрыты. Из развлечений остались ди-джей и музыка. Люди утекали, доходы сокращались с каждым днём, резервный лимит исчерпался. Не желая смириться с полным провалом, Антон стал запускать лапу в собственные сбережения, хранившиеся на общих счетах семьи, хотя бы для оплаты налогов.

Сидя по ночам в рабочем кабинете, пытаясь свести концы с концами, озлобленный, измотанный мужчина представлял, как Порше Руднева на бешеной скорости впечатывается в бетонную стену, складывается гармошкой и сминает ухмыляющееся лицо в кровавую лепёху. Порой он боролся с диким желанием в этом помочь. Заложить клуб, а на вырученные деньги нанять профессионала. Одним словом, Антон сходил с ума. Чтобы хоть как-то отомстить, он послал ему скрин Алёниного сообщения, а потом долго злорадствовал и радовался, что соперник больше не звонит и не интересуется, как обстоят дела с бизнесом.

Алёна… Антон её выиграл, но счастья не прибавилось. Стоила ли она того, что он потерял. Восемь лет жизни положено на становление «Сицилии». Сколько трудов и усилий, сколько переживаний и денег, а самый важный итог — гордость в глазах отца. А теперь ничего не осталось кроме Алёны, которой он по-прежнему не нужен. Удивительная девушка, поддерживает и помогает чем может, примеряет на себя роль чудесной жены, но любви как не было, так и нет. Как бы он не лез вон из кожи, в её глазах грусть. Антон смирился, тем более, теперь, когда он обанкротился, его ничего не держит, она и её дело лучший вариант. Продаст здание клуба, купит жильё в Ялте, убедит не поступать в магистратуру. Они поженятся и навсегда останутся у моря, жить и работать. Руднев и тут просчитался. Всё, что он может — покупать, всё, что ему удалось — месть. Ну и пусть подавится.

***

Антон Николаевич с завидным безразличием наблюдал, как очередная тройка представителей органов пожарной безопасности рассматривает огнетушитель в поисках царапин. Как же всё абсурдно! По окончанию, он непременно услышит: заменить! И, скорее всего, пошлёт их в задницу, ибо так всё достало. От жалости к себе любимому отвлёк звонок, мужчина поморщился, но нажал «принять»:

— Да, пап.

— Ты на работе?

— Да.

— Я сейчас заеду.

— Что-то случилось? — заведомо зная ответ, Антон всё же надеялся на лучшее.

— Я получил выписки с банковского счёта, думаю, пора всё обсудить.

— Жду.

Сейчас он услышит упрёки в трате денег без ведома родителя, а потом требование закрыть клуб, пока семья не осталась без хлеба. Вот и конец, спасибо тебе, Кирилл.

***

То ли дождь, то ли мокрый снег. Алёна поморщилась и полезла в рюкзак за зонтом.

— Пока? — девушка взглянула на подружек, с таким же унынием рассматривающих улицу, и слякоть, по которой вскоре придётся топать.

— Ты сейчас куда?

— Договорились с Антоном посмотреть кольца, заеду за ним на работу, а …

— Всё. Не продолжай.

Лиза невероятно бесилась при упоминании этого имении и всего, что с ним связано. Время шло, подготовка к свадьбе в самом разгаре, а Руднев толчётся на месте. Сотни раз подмывало раскрыть Алёне подлую натуру суженого, но Кирилл просил оставить это ему. Девушка прекрасно понимала, что вместе с правдой об Антоне настигнет новая порция разочарования. Антон предал, Кирилл поверил ему и спокойно ушёл в сторону, а на Алёну всем было наплевать. Странная любовь получается, причём у обоих. Один любит в угоду себе, другой с лёгкостью принял, что его девушка распутная лгунья, пожелал счастья и удалился. Бог с ним, с «будущим мужем», Елизавета только порадуется, когда всё вскроется и тот останется у разбитого корыта, а вот Кириллу она совсем не завидовала. У него не получается сейчас, подруга неприступна, а что будет, когда он признается в своей глупости?!

— Лиз, ты так всё время смотришь, как будто я ущербная и меня надо жалеть.

— Так и есть.

— Ну знаешь?! Терпение моё небезгранично. Пока, девчонки.

Алёна раскрыла зонтик и направилась воплощать намеченные планы.

— Пока.

— Пока.

Под осуждающими взглядами, Лиза молча смотрела на удаляющий рюкзак. Больше ждать нельзя.

***

— Привет, Верочка. В кабинете? — Алёна стряхивала капли с зонта, и тщательно вытирала ноги об коврик, лежащий рядом с гардеробом.

— Здравствуй, Алёна, — администратор приветливо улыбнулась. — У себя. Там у него посетитель, если не хочешь мешать, подожди. Принесу тебе чай или кофе.

— А кто?

— Отец.

— Да? Тогда нужно поздороваться. Ничего не хочу, спасибо.

Крики, раздающиеся на весь второй этаж, насторожили. Медленно приближаясь, девушка старалась не шуметь и с упорством вслушивалась в диалог. Дверь в кабинет приоткрыта. Не будь дурой, Алёна спряталась за ней, готовая появиться, как только поймет, что может быть застукана на месте преступления.

— И у тебя не хватило ума с ним поговорить? Я вырастил труса, да сын? Такие вопросы решаются по-мужски! — распылялся будущий свекор.

— С ним бесполезно разговаривать, пойми это, наконец. Он эгоистичный придурок, глупый юнец, — Антон был спокойнее отца, но тоже повышал голос.

— Однако, у него хватило сил и мужества оставить тебя ни с чем! «Сицилии» больше нет! Даже если и дальше вбухивать в неё все наши средства, на восстановление репутации уйдут годы. И это при условии, что Руднев оставит тебя в покое.