Читать книгу - "Не. Прикасайся ко мне - Лаура Кнайдль"

Я думала, что мы будем одними из первых, но ошиблась. Уйма продавцов уже были на месте и оборудовали свои торговые места, освещенные заранее установленными прожекторами и нагревательными лампами. Некоторые даже ночевали на стоянке. Повсюду слышались грохот металла и громыхание колес, и в хаосе голосов люди пытались организоваться. За пять мест от нас спорили двое мужчин: выставка товаров одного из них заходила на несколько сантиметров в зону другого.

– Десять долларов, что они подерутся, – сказал Лука и пригубил кофе.

Я отодвинула дверь VW и проследовала за его взглядом. Действительно, мужчины уже недвусмысленно стали друг против друга.

– Я надеюсь, что наши соседи поприятнее. – Место рядом с нами еще было свободно, но об этом я не хотела сейчас беспокоиться.

Мы с Лукой поставили два складных стола, которые взяли напрокат; изношенное дерево спрятали под красной скатертью. У нас были также складные стулья. Пока заполнялся рынок, я украсила с помощью Луки стол и вдруг пришла к выводу, что не так хорошо подготовилась, как думала. Мне следует класть цепочки к цепочкам, а сережки к сережкам или золото к золоту, а серебро к серебру? Или лучше акцентировать внимание на комплектах?

Я все еще обдумывала, раскладывать ли кожаные браслеты отдельно от других, когда старая Audi приехала на пустую стоянку рядом с нами. Из машины вышли две женщины лет около тридцати.

– Доброе утро, – приветствовала нас одна из них. Все лицо в веснушках, рыжие волосы и теплая улыбка. Она не пожаловалась, что я поставила пустые коробки на ее место, и я была рада этому.

– Привет, – ответила я и неуверенно протянула руку. Следует ли мне представиться и представить Луку? Принято ли это на подобных мероприятиях?

Я приняла решение, когда другая женщина, голову которой окружало облако черных волос, подошла к моему столу. Ее взгляд бродил по уже разложенным украшениям. Я беспокойно следила за тем, как она внимательно все осматривает. У меня еще никогда не было проблем с продажей через Etsy, но присутствовать, когда кто-то рассматривает мою работу, – это нервировало меня. Я не знала, как реагировать, если кто-то скажет, что мои украшения ему не нравятся.

Женщина подняла взгляд.

– Цепочка прекрасная, – сказала она и показала на одну из более дорогих цепочек с кулоном в виде древа жизни, который я сделала из проволоки.

– Спасибо, – ответила я.

– Сколько она стоит?

– Сорок долларов.

Она улыбнулась.

– Магги?

Рыжеволосая девушка подошла к нам.

– Я хочу эту цепочку. Дай мне сорок долларов.

– Мы еще ни цента не заработали, а ты уже тратишь? Вот поэтому кассой заведую я. – Магги ворчала, но я слышала симпатию в ее подтрунивающих словах. Она достала пятидесятидолларовую банкноту из кармана брюк.

– Спасибо. – Я взяла деньги. – Вам упаковать?

– Нет, я надену ее сразу. – Черноволосая девушка взяла цепочку со стола и протянула ее своей подруге, которая надела цепочку ей на шею. – Меня зовут Шонда, а это Магги.

– Я Сага, а парень, который прячется в моем фургоне, – Лука.

– Я не прячусь, – поправил он меня и вышел из VW. В руке Лука держал ящик, который поставил под стол, чтобы мы могли пополнять ассортимент витрины, если она когда-нибудь опустеет.

– Я заработала свои первые сорок долларов, – сказала я, хотя он, вероятно, это слышал, но я была слишком рада своей первой личной продаже, чтобы сдержаться.

– Поздравляю. – Лука улыбнулся. Он рассматривал цепочку на шее Шонды. – А что вы продаете?

– У нас собственная фирма по изготовлению натуральной веганской косметики, – объяснила Магги и посмотрела на меня. – Ты можешь позже подойти и посмотреть.

– Хорошо, – ответила я, хотя уже знала, что ничего не куплю. У меня никогда не хватало на обычную косметику, нечего и говорить о натуральной веганской. Но я могла посмотреть на их баночки из вежливости.

Магги и Шонда пошли к машине, чтобы обустроить свое торговое место, а Лука и я делали последние приготовления на своем. Тем временем стоянка заполнилась, и, хотя было лишь начало девятого, по рядам уже ходили несколько ретивых покупателей в поисках товаров по выгодной цене.

В десять часов базар был прямо-таки переполнен, однако торговля была менее интересной, чем я себе представляла. Большую часть времени люди просто проходили мимо и, не останавливаясь, бросали взгляды на столы с товарами.

Лишь иногда кто-нибудь приостанавливался, и еще реже кто-то брал украшение в руки, а потом покупал его.

– Не беспокойся, – сказал Лука, когда одна пара, которая заинтересовалась браслетом, пошла все-таки дальше. – Люди делают круги, в первый раз они просто смотрят, а потом возвращаются.

– Или нет, – пробормотала я.

Мы сидели за столом на раскладных стульях и смотрели на людей, проходивших мимо. Мы взяли с собой учебный материал для подготовки к экзаменам, но ни Лука, ни я до сих пор не открыли книг.

– Если ты и дальше будешь так на них смотреть…

Я вздохнула и покосилась краем глаза на Луку. Хотя сначала я не хотела оставить Апрель одну, теперь я была рада, что он со мной. Без него я бы, наверное, все делала дольше. Первые полчаса на рынке были для меня тяжелыми из-за чужих лиц вокруг, но постепенно я привыкла, и, к моему сожалению, казалось, что вообще никто не смотрит на меня и мой прилавок.

– Спасибо, что ты приехал со мной, – сказала я Луке. – Жаль, что это так скучно.

– Не говори вздор. Это не скучно. Во всяком случае пока. Ты могла бы поддержать со мной беседу, рассказав что-нибудь о себе.

– И что я должна рассказать?

– Не знаю. – Он пожал плечами и застегнул до самого верха куртку. – Расскажи мне что-нибудь о Мэне или своей семье. Ты никогда не рассказывала о родителях. Почему ты не праздновала с ними День благодарения?

Формулировка вопросов подсказала мне, что Лука и раньше думал задать их. А это значит, что легко мне не выкрутиться. Простое «я не хочу говорить о своих родителях» лишь разбудило бы недоверие и разожгло его любопытство.

Я откинулась на стуле.

– Просто я считаю, что не имеет смысла лететь на четыре дня домой, и у меня не очень хорошие отношения с отчимом. Поэтому я уехала из Мэна.

– Твои родители в разводе?

Я покачала головой:

– Мой отец умер, когда мне было два года.

– От чего он умер? – Лука не пытался смягчить прямой вопрос пустыми словами сострадания.

– Он был болен, еще с подросткового возраста. Мама очень любила его, и, так как они знали, что времени немного, они поженились сразу после школы, а через девять месяцев родилась я. Он умер через два года, за несколько дней до своего двадцать первого дня рождения.