Читать книгу - "Только ради любви - Ширли Басби"

— Я не собираюсь делать никаких глупостей, — поддразнила его Софи. — Поверь, мне вовсе не хочется разделить судьбу Эдварда и мисс Уэтерби.

— Как было бы хорошо, если бы все уже закончилось, как и должно было!

Эти слова вырвались у Айвеса с такой страстью, что Софи в изумлении задумалась. «Как и должно было»? Что он хотел сказать этим? Что Гримшоу должен был выдать себя сегодня вечером? Что убийца Эдварда уже должен быть изобличен?

Или что-то еще?

Неторопливо перебирая темные курчавые волосы на его груди, Софи стала вспоминать некоторые события. Не только прошлой ночи или прошедшей недели, но и то, что произошло после смерти Саймона — вплоть до того момента, когда она встретила Айвеса.

Вдруг все сложилось в единую цепочку. Давнишний комментарий Саймона относительно Роксбери. Странная неспособность Айвеса принять какое-то решение без консультации с Роксбери И это Харрингтон, такой самонадеянный человек! И его неожиданное и необъяснимое влечение к дурной компании бывших приятелей Саймона!

Еще совсем недавно лорд Харрингтон казался ей совершенно другим человеком. Ведь в начале их знакомства он не проявлял никакого интереса к обществу этих дегенератов. Раздумывая над этим, Софи была готова поклясться, что тогда Айвес осуждал мораль и поведение Гримшоу и ему подобных, даже презирал их.

Но сейчас он этого не делает. Почему? Откуда столь неожиданное влечение к таким людям? Снова вспомнились слова Саймона «Крестный Айвеса — главный шпион». Если ее мужу так много было известно о Роксбери, значит, Саймон имел дело с теми, кто разбирался в этом, то есть со шпионами.

— Расскажи мне о своем крестном, — неожиданно попросила Софи. — Саймон однажды назвал его главным шпионом. Это правда? Софи почувствовала, как Айвес занервничал, и была уверена, что ее догадка оказалась верной — Не совсем так. Об этом известно далеко не всем, так его называют только в определенных кругах, — нехотя признал Айвес, не желая обманывать жену. — Вероятно, в этом есть доля правды. О преданности моего крестного Англии ходят легенды, и я думаю, что время от времени он имеет дело с теми, кто добывает сведения для ее благополучия, прибегая к шпионажу.

Некоторое время Софи молчала, и когда Айвес подумал, что опасная тема осталась позади, она задумчиво произнесла:

— А если бы ему понадобилась помощь, скажем, чтобы разоблачить опасного шпиона в Лондоне, то он мог бы попросить ее у тебя?

Айвес попытался рассмеяться.

— Я не шпион, милая.

— Если бы твои крестный попросил тебя помочь, ты не отказал бы ему, верно?

Если бы они не лежали, тесно прижавшись друг к другу, то Софи вряд ли почувствовала бы, как напряженно замер Айвес Но она заметила это и, поняв, что попала в точку, пристально посмотрела на мужа.

— Ты работаешь на своего крестного, да? Вот почему, когда происходит что-то неприятное, ты сразу идешь советоваться с Роксбери. И именно по этой причине он стал так часто заходить к нам, верно? Вот почему ты стал водить дружбу с Гримшоу и ему подобными. Один из них шпион, и Роксбери хочет, чтобы ты раскрыл его.

— Не смеши меня, — проворчал Айвес. — Неужели ты действительно веришь, что Гримшоу, каким бы негодяем он ни был, может оказаться еще и шпионом? Предательство карается смертью, ты помнишь?

— Предательство само по себе не было смыслом жизни Саймона. Он считал себя самым ловким, самым осторожным и самым умным, не веря, что его могут поймать, и получая наслаждение, что мог водить за нос кого-то вроде Роксбери. Может, твой шпион похож на него и тоже любит рисковать? Но кроме опасности, всегда есть и деньги. Некоторые бывают алчными и жадными, как мой дядя. Я могу представить, что Эдвард продавал секреты за деньги. Золото развратило многих, так почему бы и не Гримшоу?

— Я вижу, — отозвался Айвес, — что ты считаешь Гримшоу не только объектом шантажа Эдварда и обладателем галстучной булавки, но еще и шпионом.

— Но ведь так и есть. — Глаза у Софи округлились. — Именно поэтому ты так беспокоишься из-за моего вмешательства. Значит, мы охотимся не просто за убийцей, а за настоящим шпионом, да?

— Ничего подобного! — резко ответил Айвес, возмущенный тем, что жена раскрыла его замаскированную деятельность.

Софи улыбнулась с чувством превосходства.

— Ты можешь отрицать это, конечно, ведь Роксбери наверняка заставил тебя поклясться хранить все в тайне, но меня ты не обманешь! Ты, мой дорогой и хитрый муж, охотишься за шпионом! Вот почему герцог Роксбери заинтересован в том, чтобы отыскать убийцу моего дяди. Вам известно нечто такое, что связывает галстучную булавку с человеком, которого вы преследуете, и вы надеетесь воспользоваться этой вещицей, чтобы выманить его.

— Нет, мы не нашли никакой определенной связи. — Айвес был готов прикусить себе язык, едва эти слова вырвались у него.

— Ага! — торжествующе воскликнула Софи. — Ты сам признал, что шпион есть и что ты помогаешь Роксбери поймать его!

— Черт побери, Софи! Прекрати эту болтовню! — вспыхнул Айвес. — Я ничего не признавал. Сосредоточься на том, что нам известно наверняка: Эдвард и мисс Уэтерби убиты, потому что пытались шантажировать человека, который, предположительно, потерял галстучную булавку.

Софи долго смотрела на мужа, о чем-то размышляя. Наконец она пожала плечами и легкомысленно заявила:

— Ну хорошо, храни свои секреты. Только не надо обманывать меня. Я знаю, что мы охотимся за шпионом и что ты работаешь на Роксбери. Вот почему в последнее время ты так часто бываешь в компании Гримшоу и Коулмена, да?

Айвес не успел придумать ответ, как Софи рассмеялась и поцеловала его в крепко сжатые губы.

— Не волнуйся. Я думаю, ты мне все расскажешь, когда сможешь.

— Тебе никогда не говорили, что ты колдунья? — проворчал Айвес, обнимая жену. — Маленькая и назойливая волшебница.

— Нет. А ты думаешь, что я колдунья?

— Я думаю, — хрипло произнес он, — ты околдовала меня, поэтому я безмерно обожаю тебя! — И Айвес не замедлил показать, как он обожает ее.

И снова была та же взрывная страсть, та же дикая и волнующая гонка за наслаждением и такое же сладостное чувство удовлетворенности. Но появилось и что-то другое.

Ее сердце еще бешено колотилось в груди, а тело дрожало от господства Айвеса, когда Софи напряженно пыталась понять, что же в этот раз было иным. Нежность?

Доверительность? Ощущение полного единства?

Только ли она одна испытывала это или Айвес тоже почувствовал? И такая вдруг волна нежности и любви нахлынула на Софи при виде смуглого мужественного лица, что слова вырвались сами собой:

— Я люблю тебя, Айвес!

Смутившись, она спрятала лицо на его груди. О Господи! Как можно говорить вслух о том, что лежит у тебя на сердце? Ей хотелось раствориться, растаять в воздухе, ведь она не представляла, о чем думает Айвес, что чувствует.