Читать книгу - "Тление - Лорел Гамильтон"

свое дерьмо, и встревать только тогда, когда мне реально есть, что сказать. Ребята замолчали, и мы все обменялись взглядами. Я гадала, как мне подтолкнуть обсуждение к тому, чтобы, наконец, получить шанс отмыться в душе. Я туда не из-за секса хотела, а просто чтобы смыть макияж и покинуть это помещение без скандалов. Мы почти достигли той точки, где все четверо объединились, не споря.

В коридоре раздался какой-то звук, который нас отвлек. В дверях стоял Нечестивец. Высокий, широкоплечий, прямые и густые блондинистые волосы спадают до плеч. Со своими бледно-голубыми глазами, высокими скулами, квадратной челюстью и ямочкой на подбородке он был похож на кинозвезду. Он накинул приталенный пиджак поверх форменной футболки сотрудника «Запретного Плода». Без своей привычной рубашки он казался каким-то полураздетым.

— Тебе что-то нужно, Нечестивец? — поинтересовался Жан-Клод.

— Нам велели помочь вам не отвлекаться сегодня.

— У нас все в порядке, — сказал Жан-Клод таким тоном, что большинство людей просто заткнулись бы и отвалили, но Нечестивец не был в числе большинства.

— Ну разумеется в порядке, но вы либо принимаете душ здесь, чтобы мы могли перевезти вас в максимально охраняемую локацию, либо мы отправляемся сейчас же, а душ вы примете уже в «Цирке».

— Он прав, — сказала я. — Нас сегодня здорово потрепало, Жан-Клод.

— Мы вышли победителями, ma petite.

— Кто бы ни напал на нас сегодня, я прежде такого вампира не встречала, и он наследил своей силой по всему зрительному залу. Я понятия не имела, что массовый гипноз вообще возможен без физического присутствия в том же здании.

— В этом было больше от проклятия, нежели от вампирских сил, — ответил Жан-Клод.

Я уставилась на него.

— Проклятия так не работают. В лучшем случае ты можешь влиять на одного человека за один раз.

— Ты говоришь о современной магии, ma petite, но то, что я ощутил этой ночью, было старой магией.

— Старше, чем ты думаешь, — раздался голос Джейка из коридора.

Нечестивец вошел в комнату, чтобы Джейк тоже мог зайти внутрь. Рядом с ним Джейк казался низкорослым, но он вынужден был явиться в клуб в одежде для тренировок, а она выставляла напоказ все его мускулы, которые он обычно скрывал. Нечестивец, его брат Истина и Ричард — те всегда выглядели мускулистыми, в любой одежде, а Джейк — нет. Его физическая форма, как и абсолютно все в нем, была неприметна до тех пор, пока он не хотел показать ее, или не парился о том, что ее заметят. Из всех Арлекинов Джейк больше других напоминал мне о том, что они были не только убийцами, но и шпионами.

— Что значит старше, чем мы думаем? — не поняла я.

— Не ты, Анита. Старше, чем Жан-Клод может знать.

Жан-Клод рядом с нами застыл. Той нехарактерной для человека неподвижностью, похожей на змеиную, когда те замирают на месте, и теперь я будто бы держала за руку мраморную статую — прекрасную и белоснежную, но неживую. Я поборола в себе желание встряхнуть его за руку, чтобы он хотя бы моргнул, только бы не стоял там вот так, словно никогда больше не сдвинется с места и не вздохнет. Старые вампиры реально могли не дышать, и, казалось, если отпустишь их руку и моргнешь, они просто исчезнут.

Голос Жан-Клода прозвучал отдаленно и осторожно, словно он старался сохранять максимальную неподвижность, пока говорил.

— В таком случае, это и правда очень старая магия.

— Тебе и семисот лет не минуло, Жан-Клод, это не так уж много.

Я уставилась в лицо Джейка, на котором невозможно было прочитать его возраст. Если бы меня спросили, сколько ему лет, я бы сказала, что полтинника ему еще не стукнуло, и едва ли стукнуло сорок, но я знала, что он был одним из старейших членов Арлекина. Я точно знала, что некоторым из ним было по несколько тысячи лет, а значит…

— Насколько она старая, Джейк? — спросила я.

— Миллионы лет, — ответил он.

— Ты не настолько старый, — возразила я.

— Я — нет, но та сила, что я почуял сегодня, — да, — парировал он.

— На что ты намекаешь? — вмешался Ричард.

Джейк глянул на него, а после вновь посмотрел на нас с Жан-Клодом.

— Жан-Клод, как много я могу сказать перед остальными?

— Я попросил тебя завязывать с намеками и рассказать нам, что тебе известно, — надавил Ричард.

— Технически ты лишь спросил, на что я намекаю, — заметил Джейк.

Ярость полыхнула на коже Ричарда. Моя рука будто бы окунулась в очень теплую, почти горячую воду.

— Я — твой Ульфрик. Если я тебе приказываю, то ожидаю твоего подчинения.

— Ты и впрямь мой Ульфрик. Чего бы ты хотел от меня? — тон был нейтральным, но каким-то неуловимым образом Джейк будто бы говорил: «пошел ты нахрен». Мне уже вменяли подобное за мой собственный тон, так что не мне тут кидаться камнями. Штука в том, что я это делала случайно. А вот Джейк ничего не делал случайно.

Жар окатил кожу Ричарда и лихорадкой взметнулся у меня руке, что заставило мою волчицу материализоваться перед моим внутренним взором. Она открыла свои янтарные глаза, окруженные белым мехом, и встряхнулась, как собака после долгого сна.

Я высвободила свою ладонь из руки Ричарда, и волчица села, наблюдая за нами и пытаясь понять, что же мы такое делаем. Как, впрочем, и все мы. Натэниэл притянул меня ближе к себе, чтобы я могла зарыться лицом в его обнаженное плечо. Обычно этого хватало чтобы заставить волчицу исчезнуть, но не сегодня. Глядя на Ричарда, который уставился на Джейка — спокойного и невозмутимого, — я поняла, что у вервольфов могли твориться разборки, о которых я не знала, потому что, оставив Ричарда, я оставила и стаю тоже.

Жан-Клод по-прежнему был холодным и неподвижным в моей ладони. Да что за хрень тут творится? Я высвободила руку, что заставило его моргнуть и повернуться как мне — он ожил, как по волшебству.

— Ma petite, не отстраняйся, s’il te plaît.

Я знала, что последняя часть его фразы означала «пожалуйста». Натэниэл привлек меня ближе к Жан-Клоду, с которым все еще соприкасался. Всего одна ночь, как вернулся Ричард, а я уже отстранилась от Натэниэла и Жан-Клода. Лишь Натэниэл держался за нас — ну, за нас двоих. С Ричардом они за руки не держались.

Я потянулась к Жан-Клоду, и он принял мою руку, с улыбкой сжав ее. Я почувствовала его облегчение — он был рад, что я сократила дистанцию и не вынудила его стоять против Ричарда в одиночку. Сжав его пальцы