Читать книгу - "Среди самцов - Фиона Уокер"

— В этом есть рациональное зерно, — сказал Калум, подходя к ней и беря ее своей маленькой сухонькой ручкой за подбородок. — Но у меня к тебе другое предложение. Я хочу переспать с тобой.

Вот оно! Свершилось. Он сам предложил ей интимную близость, хотя она уже считала, что этот миг никогда не наступит. Конечно, после того, что произошло, романтики в этом не оставалось ни на грош, зато ее плоть имела все шансы взять свое за долгое время вынужденного воздержания.

— Ты предлагаешь мне это после всего того, что случилось?

— Но ты же меня любишь? — Он лениво, едва передвигая ноги, двинулся к ней. — К тому же я уверен, что эта видеозапись возбудила тебя ничуть не меньше, чем меня. А меня она возбудила не на шутку.

Когда он поцеловал ее, она, на удивление, ничего не почувствовала. А ведь его прежний поцелуй — там, у черного входа в «РО», — зажег в ней огонь невиданной силы. Должно быть, все то, что она сегодня узнала и увидела, подействовало на нее, словно сильнейшая анестезия, и сделало ее бесчувственной, как резиновая кукла.

Она хотела только его от себя оттолкнуть — ничего больше. Чтобы потом объяснить, какие противоречивые чувства в его присутствии она испытывает, как напугали ее его поведение и странные требования, и сказать, сколько боли он ей причинил…

Но ничего этого она ни объяснить, ни сказать не успела. Как раз в эту минуту Калум склонился, чтобы облобызать соблазнительный бюст, так что нацеленный ему в грудь удар ее выставленных вперед ладонями рук пришелся точно ему в лоб. Одетта не зря часами занималась на тренажерах, и толчок у нее был что надо — как у чемпионки по толканию ядра. Калум запрокинул голову, отлетел от нее словно щепка и рухнул на пол, соприкоснувшись затылком с дубовым паркетом.

Одетта положила на лоб бормотавшего что-то в беспамятстве Калума смоченное холодной водой полотенце.

Одетта присела рядом с ним на пол и, покусывая ноготь, стала раздумывать, стоит ли ей вызывать «Скорую помощь». Калум уже начал приходить в чувство, а у нее не было никакого желания навлекать на себя подозрения в попытке убить человека. Ей и без того предстояло явиться на суд и отвечать за неумелое руководство предприятием и попытку ввести банковских чиновников в заблуждение.

— Какого черта? — вдруг явственно произнес Калум, и Одетта с облегчением перевела дух. Раз начал ругаться, значит, дело не так плохо.

Прошло еще некоторое время. Когда Одетта опустила глаза, чтобы выяснить, как чувствует себя пострадавший, то заметила, что он уже приоткрыл веки и смотрит на нее вполне осмысленным взглядом. В следующую минуту он сорвал с себя полотенце, вытер ладонью мокрый лоб и присел, опираясь на руку.

— Ты что, тварь такая, со мной сделала?

— Ты просто упал и ударился головой, — объяснила Одетта, следя с беспокойством за его расширившимися зрачками.

Калум, обхватив себя руками за голову, неуклюже поднялся с места, некоторое время стоял, раскачиваясь из стороны в сторону, а потом на полусогнутых побрел к двери. Прихватив свой черный чемоданчик и водрузив на голову кожаную шляпу, он, прежде чем выйти за дверь, повернул голову, посмотрел через плечо на хозяйку дома и крикнул:

— Ты, сучка фригидная, еще за это поплатишься! Я тебе устрою сладкую жизнь. Обещаю!

— И тебя, Калум, с Новым годом, — сказала Одетта, прежде чем дверь захлопнулась.

Как только Калум ушел, она схватила валявшийся на полу компьютерный диск, сунула его в электрокамин и не сводила с него глаз, покуда он не распался на части и не превратился в щепотку сероватой пыли.

Неприятный запах от сгоревшего диска долго еще не выветривался из квартиры, заставляя людей, которые приходили ее осматривать, в отвращении морщить носы.