Читать книгу - "Храни меня, любовь - Светлана Полякова"

Волк мчался быстрее, и Шерри видела — он торопится, он боится не успеть Шерри на помощь.

«Да не волнуйся, Волк, что он мне сделает?» — сказала она ему.

— С кем ты разговариваешь?

— Не твое дело, пусти…

Он усмехнулся.

— Сначала покажи, что ты взяла у меня, сучка, — проговорил он. — Ты же воровка… Я тебя знаю.

— Я ничего не брала твоего, — отрезала она, почему-то краснея. Подозрения в воровстве были тоже постыдными.

Все, что исходило от этого человека, было тягостным и постыдным.

«Я с ним жила», — напомнила она себе. Зачем она это сделала? Острая волна жгучего стыда окрасила щеки, и Шерри почувствовала в уголках глаз слезы.

— Пусти, меня ждут…

— Я сказал, покажи сумку. Она разозлилась.

Зло вытряхнула содержимое на пол.

— Смотри, козел…

Зря она это сделала… Теперь, чтобы уйти, ей надо собрать все с пола. Он смотрел сверху, и, что самое гадкое, переворачивал ее вещи носком ботинка. Это было так унизительно, что Шерри захотелось броситься на него, самой превратиться в волчицу, перегрызть этот кадык на его шее… Ей даже почудилось, что она зарычала угрожающе. Или — кто-то рядом зарычал? Коротко. Совсем коротко и тихо, но так, что по спине поползли мурашки от близости опасного чуда.

— Это ты на меня, что ль, рычать вздумала? — услышала она.

Она старалась быстро собрать вещи, но вдруг закричала от невыносимой, резкой боли. Носок ботинка, как в страшном сне, снова двигался в ее сторону. И по лицу текло что-то горячее. Она догадывалась, что это — кровь…

«Волк!»

Она попыталась встать, но он опрокинул ее — новым, сильным, болезненным ударом ноги.

«Нет в этом мире Волка. Нет и любви. Нет открытой двери… Есть только бравины. Их много. Глупо верить чудесам — ты большая девочка…»

От этих мыслей Шерри становилась прежней, но они появлялись — помогая отчаянию. «Лучше лежи, — советовал внутренний голос. — Он успокоится. Ему ведь главное — унизить тебя. Указать тебе место в своем мире. Не вставай. И это кончится…»

«Но как вырасти крыльям, если ты позволил оттолкнуть себя от двери? Как им вырасти на согнутой спине?»

«Лучше умереть, чем жить среди крыс в туннеле…»

Она встала. Было нестерпимо больно. «Это ничего, когда крылья растут, всегда больно».

Медленно выпрямилась. Его глаза были рядом. Красные, маленькие, злые.

И сам он был смешным. Она вдруг поняла, как он смешон — разъяренный, что-то пыхтящий, воображающий себя самым сильным. А Волк был уже рядом. Совсем рядом. Она ведь слышала его рычание совсем близко… Или — это она рычала?

Она засмеялась. Сама почти не понимая уже от боли, почему ей так смешно. Наверное, потому, что эти ублюдки бра-вины ничего не знают об открытой двери, в которую от них можно убежать. Тем более — когда ты уже на пороге…

Вера Анатольевна решила устроить себе маленький праздник. «Ну да, — думала она, надевая свой праздничный костюм, подкрашивая губы, — в моей жизни так мало праздников, и приходится заботиться о себе самой…»

Она долго примеряла шляпку — красную, экстравагантную, с огромными полями, «английскую». Шляп у нее была целая коллекция, и у каждой — собственная национальность. Например, надевая маленькую и круглую, Вера Анатольевна ощущала себя француженкой. И вообще — шляпки помогали ей забывать о своей старости…

Ах, зачем она об этом вспомнила? Она усмехнулась, совсем невесело.

Но — нет, сегодня праздник.

Она кокетливо подмигнула своему отражению, взяла в руки маленькую, изящную сумочку и вышла из квартиры.

На улице было холодно и сыро, в воздухе ощущалось приближение снега, но Вера Анатольевна запретила себе обращать внимание на такие мелочи.

Она дошла до своего любимого кафе — «Прекрасная шоколадница», толкнула дверь со старинным колокольчиком. Колокольчик приветливо звякнул, и Вера Анатольевна улыбнулась. «Сегодня чудесное утро», — подумала она.

Ее любимый столик у окна был свободен — народу вообще было еще мало. Она заказала чашку горячего шоколада и круассаны, и ко всему этому еще маленький кувшинчик густых, деревенских сливок. Очаровательная девушка, одетая в старинном, пейзанском духе, принесла ей все это с вежливой улыбкой, и Вера Анатольевна приготовилась блаженствовать. За окном становилось все пасмурней и пасмурней, и это серое небо начинало уже действовать на Верино безоблачное настроение — появилась откуда-то невнятная, но настойчивая тревога, от которой Вера Анатольевна тут же постаралась избавиться.

Она даже решила отвернуться от окна, чтобы вид свинцового неба не портил ей настроения.

Но в этот момент она увидела парочку — в самом конце улицы, и невольно залюбовалась ими — они шли медленно, не обращая внимания на это небо, грозящее опрокинуться на землю, и на начавшийся уже дождь, к которому примешивались мелкие и холодные крупинки снега. Шли, держась за руки и глядя друг другу в глаза, точно виделись последний раз в жизни… Она знала, что начинает уже придумывать сюжет и фантазирует. На самом деле — они были так далеко от нее, почти неразличимы. Откуда она может знать, что они смотрят друг другу в глаза?

И тем не менее она это знала, и даже поспорила с самой собой на еще одну чашечку горячего шоколада, что это именно так, и теперь с нетерпением ждала их приближения.

Они остановились вдруг, — Вера Анатольевна даже нетерпеливо топнула ногой, потому что они стояли как раз на границе видимости. Еще один шаг — и Вера Анатольевна могла бы их разглядеть! Но они, точно ей назло, теперь стояли, и девушка вскинула руки, как крылья, и обняла своего спутника за шею, а он так же нежно и бережно обнял ее в ответ. Они не обращали внимания на людей, идущих мимо, на непогоду и ничего не знали о существовании в этом подлунном мире Веры Анатольевны, да если бы и знали — им было бы наплевать, потому что во всем мире были только эти двое… И Вера Анатольевна завидовала им, потому что она уже не способна была испытать это величайшее счастье — одиночества вдвоем, в целом мире…

А потом они все-таки отпустили друг друга и двинулись дальше, приближаясь к ней, и на самом деле — смотрели Друг другу в глаза.

Но Веру Анатольевну это уже не волновало. Она застыла с чашкой в руках, и почему-то ей в голову пришла обидная мысль, что теперь праздник ее безнадежно испорчен и лучше бы она вообще сюда не приходила и не смотрела в окно, а потом она вдруг расхохоталась — зло, коротко. И подумала, что нет ничего смешнее влюбленной старухи, увидевшей предмет своих воздыханий с другой женщиной.

Ведь это был Дима…

Она подалась вперед, пытаясь увидеть ту, которая заставляла его вот так смотреть. Сама не зная, зачем ей это нужно. И что она хотела увидеть. И еще — почему-то поймала себя на мысли, что она не ревновала Диму к Лоре, которая была гораздо красивее этой девицы. Девица-то была самая обычная. Да, хорошенькая — но личико было ничем не примечательно, одно из многих…