Читать книгу - "Скальпель против волшебства - Мария Волконская"

– Хотел уху сварить, да щука несговорчивая оказалась. Мой случай безнадежный, но жена сказала без вашего осмотра домой не возвращаться. Она у меня тоже несговорчивая.

Из тени дома, как всегда, своевременно шагнул Грейтон. Уверенный взгляд, гордая осанка. Сейчас Маргарита не понимала, почему раньше находила эту нагловатую манеру привлекательной.

– Доброе утро, госпожа, – произнес он, привычно положив руку на пояс с охотничьим ножом. Улыбки не было, только внимательный, оценивающий взгляд. – Говорят, знахарка снова в городе. Я уж начал беспокоиться. Кто же нас теперь лечить будет?

– Вы, помнится, хвастались отменным здоровьем, – отметила Рита.

– Я скорее за вас беспокоюсь, все бегаете, вертитесь. Могу предложить в качестве снадобья от усталости свежую дичь, хорошее вино и приятный разговор.

«Приятный, как же. Будем обсуждать твою волосатую грудь или мой возраст?»

– Как насчет того, чтобы я сначала людей приняла? – Рита ускорила шаг. – У меня толпа народа, арис. Сейчас неподходящее время для свиданий.

– Тем более вам нужен вечер для отдыха. – Он старался шагать с ней в ногу, как будто они действительно шли куда-то вместе. – Не будьте такой же суровой и холодной, как вчерашний день, ара. Не может быть, чтобы у такой опытной знахарки не нашлось и для себя лекарства от грусти.

– Есть. – Она бросила на него быстрый взгляд. – Называется работа.

Дверь клиники приоткрылась, и на пороге появился Дункан. Строгий, с блокнотом в руке, в новой вязаной жилетке. Наверняка старушка Элкорт постаралась.

Грейтон чуть заметно скривился, но Рита заметила.

– Он все еще тут? – спросил охотник с досадой. – То-то здесь перегаром воняет.

– Да? А мне кажется пахнет хвоей, – ответила Рита. – Всего доброго, арис, не болейте. – Она взбежала по ступенькам, наконец, оставив Грейтона позади.

На перилах, не доставая ногами до земли, сидела девочка в разноцветном шерстяном пончо, на коленях лежала такая же аляповатая шапочка. В руках малышка крутила кленовый лист, яркий, будто лепесток застывшего пламени.

– Смотрите! – воскликнула она. – Я нашла самый красивый листик в Греймуре!

Рита подошла ближе, наклонилась, увлеченно рассматривая.

– И правда, самый красивый в городе. Как и ты. – Она ласково потрепала девчушку по непокрытой голове. – Давай договоримся: ты наденешь шапку, а я взамен открою тебе один секрет. – Рита наклонилась ниже и заговорщицки понизила голос. – У нас в кладовой есть варенье. Только оно особенное, магический рецепт – помогает не простужаться всю зиму. Но действует оно только на детей в шапках. Понимаешь?

– Оно волшебное? – Девочка распахнула глаза.

– Абсолютно, – кивнула Рита. – Я велела вдове Элкорт никому не давать, пока не увижу, что уши прикрыты.

Малышка мигом натянула шапку до самых бровей:

– Я буду носить! Даже дома! Можно мне теперь?

– Подойди через пару часиков, Вира даст тебе ложку. Скажи, я велела. Но только одну, больше нельзя. А если завтра снова наденешь шапку – будет вторая.

– Договорились! – просияла малышка и умчалась, прижимая к груди хрустящий пунцовый лист.

Клиника встречала теплом. Сосновая смола смешивалась с резким запахом спирта. Рита глубоко вдохнула – очень успокаивало. Она вообще любила аромат антисептиков.

Вдова Элкорт стояла со шваброй, на лице застыло выражение трагической обреченности.

– Везде следы, – проговорила она, не оборачиваясь. – Натоптали мне тут, как в хлеву! Там вытри, тут затри, я вам что – девочка?

– Вы наша опора, арисса, – серьезно ответила Маргарита. – Надежный тыл, сердце и душа клиники. Как глубиника: везде и по чуть-чуть, но без нее совсем не то.

– Ай, скажешь тоже, – отмахнулась старушка, но губы дрогнули в улыбке.

С улицы вернулся Дункан. Рита уже не удивлялась, как быстро он влился в рабочий ритм лекарни.

– Одиннадцать человек. Две перевязки, у ариссы Лекс травма глаза, один с подозрением на воспаление легких. Остальные – зелья и мази, сопли и кашель. А, – мужчина откашлялся, – и один арис просит зелье от супружеской ревности.

– Скажи, что нам нужно уточнить рецепт, – хохотнула лекарка, – пусть вернется через пару дней. Глядишь, и надобность отпадет. – Рита прошла вглубь помещения, на ходу надевая халат. – Вира?

– Тут! – отозвалась девушка из зельеварочной. – Минутку, только котел остужаться поставлю! – Она вышла, оттирая с передника что-то липкое и черное. – Кто с соплями – ко мне. С травмами – к аре Марго, пожалуйста.

– Дункан, приведи ариссу Лекс, глянем, что там с глазом, – попросила Рита.

– Она с козлом подралась, – сказал кто-то из очереди.

– С каким?

– Со своим. Беленьким.

– Ну, будем считать, что это семейный конфликт, – пробормотала доктор, заходя в перевязочную.

Все шло своим чередом. Склянки звенели, пол скрипел, из коридора доносился бойкий голос Виры:

– Кто за лосьоном – подойдите! Кто за зельем от простуды – подождите, еще не остудилось.

Тщедушного вида старушка за руку привела мужа, нежно, но настойчиво подталакивая в кабинет:

– Гляньте, ара, если минутка найдется. Третий день такой. Неужто нагулял чего на сторости лет?

Беглый осмотр, и все стало ясно: приподнятые красные пятна на лице, горячие, болезненные при касании. Дедуля явно лихорадил.

– Рожистое воспаление у него, – кивнула Рита, прикидывая, какое лучше зелье сварить. – В простонародье – рожа.

– Я ж говорила – рожа твоя старая. А ты все: «Нормальное лицо у меня, отстань!», – хмыкнула старушка.

Где-то кашляли, смеялись, кто-то спорил. Вдова Элкорт требовала не галдеть.

К обеду клиника опустела, поток схлынул так же внезапно, как и накатил. Оно и понятно, у греймурцев днем было много работы. Нужно успеть до темноты, потому и потолкаться в очереди да посплетничать горожане позволяли себе рано поутру или поздно вечером, распивая эль под бдительным надзором Ивель.

Рита вернулась в кабинет, тяжело плюхнулась на стул и только тогда заметила.

В раскрытом журнале лежал лист. Тот самый огненный всполох, казалось, еще хранивший тепло детской ладошки.

Рядом в знак благодарности за лечение люди оставили пучки сушеной мяты, тонко пахнущие летом, скромный сверток чесночных сухарей в полотенце с вышитым лавандовым цветком и новое шерстяное одеяло, придавленное тяжелой банкой меда.

Никогда еще Маргарита не чувствовала себя настолько нужной и на своем месте, как в тот момент.

***

Разумеется, он просто прогуливался. Разве нельзя прогуляться до центра города