Читать книгу - "Тайна императора - Елена Золотарева"

позвонил он на это устройство, потому что я далеко от комнаты с приемником.

Пока все хрипело, я уже неслась вниз, чтобы перезвонить по хорошей связи, но вдруг из динамиков отчетливо донеслось:

— Мила, беги на крышу. У Миры приступ, тебе нужно срочно вернуться. Я прислал за тобой шаттл.

Как я не упала на месте, не знаю. Казалось, что меня по голове огрели чем-то твердым и тяжелым, и я летела на крышу, отчетливо ощущая внутри себя пустоту и гул.

— Быстрее! Внутрь! — командовал мой муж, и я послушно выполняла.

Я знала, что время шло на минуты, а императора и Вазара-идо могло не оказаться рядом. Падая на ступенях, я не обращала внимания на боль в коленках и ползла дальше, лишь бы скорее оказаться рядом с дочерью. И как только маленький корабль поднялся в воздух, вместо того, чтобы выдохнуть и собраться с силами, я почувствовала знакомую обжигающую боль. Укол в шею.

Перед глазами троилось, от тошноты скручивало внутренности, а мышцы пробивало нескончаемыми электрическими разрядами, будто меня обмотали оголенными проводами и пустили по ним ток. Невыносимая боль вынуждала запрокидывать голову назад, но сил не было даже стонать. И во всем этом безумии я четко видела лицо одного человека, видеть которого не пожелала бы, даже под страхом остаться одной во всей Вселенной. А когда сквозь болезненный звон в ушах услышала его голос, поняла, что боль окончательно свела меня с ума. Иначе, как объяснить присутствие рядом отца Миры?

Но даже когда боль стала постепенно отпускать, давая надежду на то, что эта галлюцинация меня отпустит, Антон не исчезал. Он продолжал стоять надо мной, бить меня по щекам и насильно поить какой-то едкой кислой дрянью.

— Антон? — я прохрипела это имя, умоляя высшие силы, избавить меня от мерзкого видения. Как в страшном сне: ты понимаешь, что все это снится, и тут же просыпаешься.

— А кого ты хотела видеть? Ах да! Анвара, совсем забыл, что именно его изображение я использовал, чтобы ты сделала то, что мне было нужно.

Он говорил, надменно щерясь, и ходил вокруг меня, нарочно останавливаясь за спиной. Наверное, чтобы сильнее запугать, заставить бояться, но мне было не страшно. За себя.

— Что с Мирой?

Он шагнул вперед и, поравнявшись со стулом, наклонился к моему лицу, издевательски играя бровью.

И все же не видение.

— Какая такая Мира? А-а-а…твоя дочь!

— ТВОЯ дочь! — оскалилась я, пытаясь вырваться, и, клянусь, перегрызла бы шею этому уроду, если бы только могла дотянуться. Но меня накрепко удерживало что-то невидимое, ощущаемое как магнитное поле. — Отпусти меня к ней!

Просить его быть человеком, было бесполезно. Эта тварь тогда не знала, что такое человечность, и сейчас ничего не изменилось. Разве только стало хуже.

— Подождет твоя дочь. Я…м-м-м…пошутил, — он обнажил идеальные зубы в неискренней улыбке, — с ней все в порядке. Пока.

Антон выпрямился и, сцепив руки в узел за спиной, опять стал расхаживать вокруг меня.

— А я тебе зачем? — я старалась не следить за его передвижениями, чтобы меня не вывернуло. Хотя, наверное, это был лучший вариант с ним искренне поздороваться.

— Чтобы твои благоверные не мешали мне закончить начатое. То, к чему я так долго шел, о чем мечтал всю свою сознательную жизнь.

Я даже предположить не могла, о чем говорил этот выживший из ума подонок. Но он и не заставлял гадать. Сказал сам.

— Убрать императора. Такие как он не заслуживают власти.

— Ты что ли заслуживаешь? — выплюнула ему в спину, смеясь над его дуростью.

— А это не тебе решать, продажная дырка, — он резко развернулся и шагнул так близко, что его пах оказался прямо перед моим лицом. — Что, понравились крепкие манурские члены? Конечно! Такое не может не понравиться, ненасытная шлюха.

Эта тварь толкнулась бедрами вперед, но я успела отвернуть лицо.

— Ой! А что же это ты отворачиваешься?

— Наверное, потому что ты мне противен? — съязвила в ответ, уверенная в том, что если этот гад достанет свою хреновину, откушу на хрен по самое основание!

Но Антон, что странно, не обиделся. Отошел и даже ничего не ответил.

— А, знаешь, я рад, что ты сделала все по-своему. Благодаря твоему выродку…

Я прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на дыхании, уговаривая себя не реагировать на оскорбления. Но, судя по скрежету зубов, давалось это тяжело.

— …я смог докопаться до правды об императоре. Нашел, за что зацепиться. А вышло, что одним ударом убью всех птичек! Вообще, как оказалось, дети очень полезная вещь. На жалости к этим сопливым говнюкам можно отлично сыграть. Ты вот повелась уже дважды.

Я нахмурилась, туго соображая своим расплавленным мозгом.

— Там на шаттле тоже был я. Надо же было тебя как-то выманить из каюты, — он равнодушно пожал плечами, — я заблокировал системы оповещения, отключил поддержание жизнеобеспечения. Это так легко, когда знаешь, что делать.

Я вспомнила те секунды, что казались вечностью. Что я тогда пережила, не пожелаю и врагу. Как я беспомощно взывала к системам корабля, как умоляла о помощи всех богов, как боялась дышать, будто мое дыхание отберет жизнь у маленького погибающего создания.

— Ты чуть не убил собственного ребенка! — как бы я не старалась держаться, слеза все же покатилась по щеке, раздражая метку.

— И что?

Я открыла рот, шокированная этим заявлением. Нет. Даже не стоит пытаться вразумить этого человека. Воззвать к его отцовским чувствам не выйдет.

— Ну ладно, если тебя это успокоит, я просто руководил операцией. Не мои руки покушались на «собственного ребенка». Так лучше?

Я отвернулась от омерзения. Неужели он не шутит? Неужели и правда считает, что это делает его невиновным?

— Мне просто нужна была твоя рукопись, — невинно похлопал глазами, — я знал, что император рано или поздно расколется. Его любовь в науке стала слишком подозрительна, особенно после двух приступов. А, если ты еще не поняла, манурцы не болеют. Тем более, такие высокопоставленные манурцы. Так что это натолкнуло на определенные мысли, и я не мог упустить возможности прижать его.

— Он манурец! Я изучала его ДНК.

— А мать?

— И что такого? Ваши мужчины находят своих женщин по всей Вселенной! Не бывает чистой крови!

— Он должен был родиться в браке. А случился подлог, о котором никто не знал. До сегодняшнего