Читать книгу - "Звездный свет - Патриция Хэган"

– Если я прощу тебя за то, что со мной случилось, за то, что ты покинул меня, даже не попрощавшись, что с нами будет?

– Вот что, – хрипло сказал он, обнимая ее. Их лица приблизились друг к другу, губы слились. Одна рука Кейда зарылась в ее волосы, другой он сорвал с нее одеяло и стянул ночную рубашку. Потом приподнял ладонями ее груди.

Руки Сэм сомкнулись вокруг его талии, затем скользнули по бедрам. Он прижал ее к себе еще теснее, и она утонула в его поцелуе, желая остаться в его объятиях навеки, навсегда. Они легли на пол, и он быстро сбросил с себя брюки. Теперь они оба были обнажены, но не замечали колющих их соломинок. Его горячие, жадные губы прильнули к ее шее, и тело Сэм вздрогнуло и изогнулось.

– Как я мечтал об этом, – пылко прошептал он. – Я не мог тебя забыть.

Хорошо они поступали или дурно – они об этом не думали. Сейчас для них не существовало ни прошлого, ни будущего – был только этот прекрасный миг и счастье держать друг друга в объятиях и чувствовать, что два их сердца бьются как одно.

– И я никогда не переставала о тебе думать, – призналась Сэм, ища его губы. Она почувствовала, как к ней прижимается его твердая мужская плоть; он вошел в нее, и Сэм поплыла по морю блаженства. Ее тело задвигалось, отдаваясь древнему ритму, которому невозможно было не подчиниться. Они вместе достигли огненного пика наслаждения, она впилась ногтями в твердые мускулы его спины, и ее губы заглушили восторженный крик, вырвавшийся из его груди.

Некоторое время они молчали, а затем снова заговорили на языке страсти и на крыльях наслаждения поднялись к звездам. Когда их жажда наконец была утолена, они заснули в объятиях друг друга. Потом у них будет время для того, чтобы мечтать и строить планы и упиваться чудом взаимной любви. Но сейчас им просто хотелось лежать в объятиях друг друга, забыв об окружающем мире и думая о том, как им повезло.

Тюрьма в Эбилине была самая что ни на есть примитивная – приземистое деревянное здание без окон, – но Баллард слышал, что на западе бывают места для заключенных и похуже. Кто-то рассказывал ему о шерифе, который просто клал арестованного на землю, привязывал его руки и ноги к вбитым в нее деревянным колышкам, а затем накрывал несчастного коровьей шкурой. Но Бэлларду от этого было не легче, он все равно чувствовал себя ужасно, тем более что камеру приходилось делить с двумя вонючими пьяными, которые то блевали, то засыпали.

Сквозь трещины в стене в камеру просачивался свет – значит, сейчас уже день. Голова у Бэлларда раскалывалась, но гораздо сильнее его терзала бессильная ярость: ему сказали, что ударил его не кто иной, как Кейд Рэмзи – один из тех, кто препровождал его в тюрьму, знал этого ублюдка. Когда-нибудь Джарман доберется до этого проклятого Рэмзи, но сейчас его мысли занимало другое: почему до сих пор не пришел судья Куигби. После того как Бэллард долго уверял, что они с судьей друзья, парень, который, кажется, выполняет здесь роль полицейского – он сказал, что его зовут Джей Уэйли, – обещал передать судье, что Джарман Бэллард ждет его в тюрьме. Но Куигби все еще не было. Куда же, черт возьми, он запропастился?

Послышались шаги, и Бэллард со всех ног бросился к двери, чтобы посмотреть в щель, кто идет. Увидев судью и Уэйли, он отчаянно завопил:

– Выпустите меня! Из-за блевотины этих пьянчуг здесь невозможно дышать.

Дверь отворилась, и Бэллард пулей выскочил из камеры. Судья коротко кивнул Джейку Уэйли и тоном, не терпящим возражений, приказал:

– Оставьте нас.

Когда Джейк вышел, Куигби смерил Бэлларда презрительным взглядом:

– Да, парень, ты здорово вляпался. Я не люблю, когда палят из пистолета, и ты это знаешь. Мне сказали, что ты насквозь прострелил стену, и если бы твоя пуля попала в кого-нибудь на улице, этот человек был бы сейчас так же мертв, как мой внук.

Увидев выражение, которое приняло лицо Куигби при этих словах, Бэллард задрожал от страха и принялся с жаром оправдываться:

– Это произошло случайно, честное слово! Я не собирался в нее стрелять, я хотел только напугать ее, но она ударила меня по руке, и пистолет выстрелил. Это была Сэмара Лабонт судья, та самая женщина, о которой я вам рассказывал, та, которая хотела обманом женить меня на себе.

– Ну и что? Ты не имел права врываться к ней в комнату и угрожать ей пистолетом. За это я вполне могу приговорить тебя к виселице.

Он приблизил свое лицо к лицу Бэлларда, и тот почти физически ощутил накал его гнева.

– Уверяю вас, судья, я не хотел делать ей ничего плохого. Вы должны мне верить.

Затем, подумав, что Куигби, будучи в такой ярости, и впрямь может приговорить его к смерти, Бэллард, объятый ужасом, упал перед судьей на колени.

Выражение лица Куигби смягчилось, и он подавил довольную улыбку. То, чего он так долго безуспешно добивался, само плыло к нему в руки.

– Встань, – приказал он.

Бэллард поднялся. Ноги у него тряслись.

– Идем, парень. У Мириам скоро будет готов завтрак. Но сначала тебе нужно принять ванну и переодеться. Скажи мне, где ты остановился, и я пошлю туда кого-нибудь за твоими вещами.

Бэллард, охваченный чувством невыразимого облегчения, послушно поплелся за судьей.

– Мириам любит рано начинать свой день, – сказал Куигби, уверенно шагая по безлюдным утренним улицам. – Наверное, потому, что ей не терпится поскорее встретиться с этими ненормальными женщинами, которые входят в ее домашний кружок, как она его называет. Каждая из них тоже потеряла кого-то из близких, и они считают, что надо только верить и стараться, и в конце концов рано или поздно духи умерших вступят с ними в контакт. По-моему, от их занятий нет вреда. У каждого человека свой способ справляться с горем. Лично я стараюсь все время работать, устанавливая закон и порядок в этих безбожных краях. Но я очень беспокоюсь о дочери, когда мне приходится уезжать из дома и оставлять ее одну. Ей нужен муж, который бы о ней заботился, – заключил Куигби и многозначительно посмотрел на Бэлларда.

Бэллард судорожно сглотнул.

Он заранее знал, что скажет судья и какой будет цена его избавления от веревки.

Судья вздохнул и продолжил:

– Некоторые говорят, что ей неприлично вступать в брак так скоро после постигшего ее несчастья – ведь она все еще в трауре, – но я считаю, что это не их дело. В конце концов, если у меня хватает мудрости для того, чтобы решать, жить человеку или умереть, то кто посмеет усомниться в правильности моего решения, которое касается благополучия моей собственной дочери?

Бэллард шагал рядом с Куигби, боясь открыть рот, и время от времени согласно кивал. Да и что он мог сказать?

Судья ясно дал понять, что он от него требует. Джарман был помилован при условии, что женится на Мириам.

Она стояла на крыльце и смотрела на них без всякого выражения. Под ее водянистыми глазами темнели круги, лицо было бледно от безутешного горя. Не сказав ни слова приветствия, она повернулась и вошла в дом.