Читать книгу - "Любовница - Аманда Квик"

Ему показалось, что Вселенная сорвалась с кругов своих, перенеся его далеко от того места, где он был мгновением раньше. Свет звезд струился совсем по-другому. И луна изменила свой ход.

Ифигиния сказала, что любит его.

Снова.

Вполне определенно.

Маркус внимательно посмотрел на Ифигинию. Она вовсе не казалась взволнованной и испуганной, как той ночью в храме Весты, когда ей показалось, что она убила его своей невинностью.

— Маркус? — Она сосредоточенно нахмурилась. — С тобой все в порядке?

— Нет…

Но он не мог объяснить, что с ним… и что вообще вдруг случилось. Он не мог произнести ни фразы…

Словно пушинку, он подхватил ее с сиденья и сжал в объятиях.

Со слабым изумленным вздохом она уронила свой веер. Маркус приник поцелуем к ее губам. Легкая шаль соскользнула с ее плеч на пол кареты.

— Маркус… — Ее руки обвились вокруг его тела. Она прильнула к нему.

Не отрывая губ от ее рта, Маркус задернул занавески на окнах. Карета погрузилась в глубокую темноту.

Он целовал ее. Целовал глубоко, жадно, со всепоглощающей страстью, которую носил в душе с той самой ночи в храме Весты. Казалось, Ифигиния не имела ничего против его необузданного желания и нетерпения. Она крепче прижалась к нему. Ее пальцы запутались в волосах Маркуса, голова легла ему на плечо.

Маркус коснулся ее ноги, обтянутой тонким чулком. Ладонь его скользнула вверх к ее колену и, миновав подвязку, на мгновение задержалась на теплой шелковистой коже. Пышные юбки Ифигинии пенились вокруг его руки, струились по ногам. Наконец он нашел горячее местечко, к которому стремился, — и застонал, почувствовав, как оно увлажнилось. Там пахло розами и женским желанием — самым дурманящим запахом на земле. Все тело Маркуса сотрясла судорога вожделения.

Он заметил, как дрожат его руки. Надо вздохнуть поглубже и успокоиться. Ведь он дал себе клятву не повторить ошибки той ночи. Он больше не будет грубым, неотесанным фермером — он подарит блаженство этой женщине.

Он так хотел доставить ей удовольствие!

Однажды он не сумел сделать этого, и теперь обязан исправить свою оплошность.

Маркус усадил Ифигинию, она с готовностью развела ноги. Белая пена юбок затопила черные подушки дивана. Маркус взялся за застежку бриджей.

Ифигиния вдруг уперлась в его плечо:

— Что ты делаешь?

— Я хочу любить тебя. — Он наконец освободил свою напрягшуюся от желания плоть.

— В карете?! — Лунный свет, пробивавшийся сквозь задернутые занавески, позволил разглядеть ее широко распахнутые глаза.

— Или здесь, или на ступеньках перед твоим домом. Я не в силах ждать, пока мы доберемся до постели. Дотронься до меня!

— Да… О да! — Она осторожно убрала руку с его плеча. Схватила зубами кончик пальца перчатки, потянула. Потом следующий палец.

Медленно-медленно она освобождала свою руку из белой атласной перчатки. Смотреть, как она один за другим вытаскивает пальчики, оказалось одним из самых мучительных эротических переживаний в его жизни.

Наконец она справилась, перчатка повисла у нее в зубах, выхваченная из тьмы лучиком света. Ифигиния протянула руку, пошарила, а потом осторожно сомкнула пальчики на копье его желания.

— Маркус! — Перчатка выпала у нее изо рта.

На какое-то мгновение ему показалось, что сейчас произойдет то, за что он возненавидел себя в прошлый раз. Он задохнулся, не веря, что выживет.

— Маркус? — испуганно позвала Ифигиния. — С тобой все хорошо? На этот раз у тебя не будет удара?

Маркус едва удержался от смеха и только слабо улыбнулся ей:

— Нет. По крайней мере не сейчас. Я хочу войти в тебя, Ифигиния. Но не хочу торопить тебя. На этот раз ты сама поведешь меня в храм любви.

— Хорошо. Но предупреждаю: я знаю только то, что почерпнула из прошлого опыта… ну и еще несколько впечатлений от статуй в галерее Лартмора.

— Этого вполне достаточно, обещаю. — Он сжал ее ладонями и почувствовал влажное тепло, ждущее его. — Более чем достаточно.

— Ты уверен? — Она провела большим пальцем по наконечнику его копья.

Маркус едва заставил себя усидеть на месте.

— Совершенно уверен. — И раздвинул пальцами нежное гнездышко курчавых завитков. Нашел пышный бутон, легонько погладил его.

— О Господи, Маркус!

Он почувствовал дрожь, пробежавшую по ее телу, — сладкий, недвусмысленный знак того, что она полна желания. Ликующая радость охватила Маркуса.

Пальчики Ифигинии судорожно впились в его ствол. Маркус сморщился и затаил дыхание.

— Я сделала вам больно, милорд?

— Ты едва не убила меня, Ифигиния.

— Ах нет, нет! Прости! Но ведь с вами ничего не случилось, милорд? Я не хотела причинить вам боль! — Тревога быстро заглушила сладостную истому, звучавшую в ее внезапно севшем голосе. — Я же предупреждала, что почти ничего не знаю об этом!

— Я пошутил! — успокоил ее Маркус, еще раз глубоко вздохнув. — Я не собираюсь умирать. — Он продолжал осторожно ласкать ее, глубже погружаясь в горячую влагу, пока рука его не стала влажной. — Честно говоря, я еще никогда не чувствовал себя таким живым.