Читать книгу - "Возлюбленный враг - Джейн Фэйзер"

Джинни, понимая необходимость прекратить разговор, не сулящий взаимоприемлемого решения, с готовностью согласилась. Ей было приятно, что Алекс явно доволен: платье сидит на ней как влитое, цвет оттеняет и делает темнее ее серые глаза, привлекает внимание к блеску ее волос.

— У вас точный глаз, сэр, — сказала она, крадясь перед своим неровным отражением в узорчатом окне. — Слишком хороший для человека, неопытного в подобных вопросах. — Ее глаза озорно сверкнули.

— Пусть это вас не тревожит, госпожа, — сказал он, поправляя воротник и поворачивая ее, чтобы перевязать пояс. — Вот так лучше. — Его ладонь на мгновение задержалась чуть ниже ее спины, потом он вздохнул с сожалением и произнес — Мы должны идти, моя госпожа. Кромвель не прощает не пунктуальности даже своим генералам.

— Что? — Джинни резко обернулась к нему и увидела довольное выражение на его лице. — Правда? Тебя повысили в звании?

— Похоже, что так, — ответил он, пытаясь казаться безразличным. Однако в этом он потерпел полное фиаско. — Генерал Маршалл к вашим услугам, госпожа Кортни.

— Хотя я не особенно симпатизирую военным, — сказала Джинни, приподнимаясь на цыпочках, чтобы поцеловать его, — и еще меньше стороне, за которую ты воюешь, но все равно способна порадоваться за тебя.

Рука об руку они спустились вниз, где хозяйка и служанки встретили их реверансами, а хозяин — поклоном. Джинни вдруг поняла, что ее обручальное кольцо непременно заметят, и будет сделан только один вывод, вполне пристойный. Ну и ладно. Вреда от этого не будет.

До дворца Уайтхолл было рукой подать, и они пошли пешком, на этот раз без эскорта, словно обычная прогуливающаяся пара.

— Надеюсь не сказать ничего такого, что могло бы обидеть твоего господина Кромвеля, — заметила Джинни, когда они входили во двор.

— Да уж, хотелось бы надеяться, — согласился Алекс и остановился, удерживая ее за руку. — У Кромвеля чрезвычайно взрывной характер, хотя обычно он сдерживает себя. Он также исключительно чуткий человек и может быть очень добрым. Но не потерпит неуважения к себе. Ты поступишь мудро, если отнесешься к нему с достаточной долей почтительности.

— Я оставляю почтительность для моего короля, но вежливой попытаюсь быть.

Алекса это совершенно не успокоило, поскольку он уже знал склонность Джинни к бесстрашным и обычно необдуманным выводам. Он не добивался этой встречи между своей любовницей-роялисткой и лейтенант-генералом, но приглашения Оливера Кромвеля были сродни приказу, и от них не отказывались.

Они прошли в большой зал, заполненный офицерами, которые, как и Алекс, были при полном параде, скромно одетыми гражданскими лицами и простыми солдатами, предусмотрительно расставленными у всех дверей и окон. Джинни обратила внимание, что женщины здесь тоже присутствовали, и не такого типа, как в казармах Саутуорка. Это были жены приближенных парламента. Большинство мужчин не имели опыта власти, пока не приняли нужную сторону в гражданской войне. Мало кто из них мог бы часто бывать при дворе короля Карла, и Джинни почувствовала, как ее охватывает негодование при виде красивых тканей и кружев на платьях их жен, шелковых туфель, дорогих украшений. Там, за пределами Лондона, верноподданные короля лишились своих земель, особняков, а зачастую и самого необходимого. Их нещадно преследовали, а когда настигали, то пытали, вздергивали на виселицы и оставляли там для ворон. А в это время вот эти людишки скупали за бесценок имения знати, с гордостью выставляли напоказ награбленные драгоценности и вели себя так, будто родились богатыми землевладельцами с безупречной родословной.

— Я не могу оставаться здесь, — внезапно сказала Джинни и повернулась к двери.

— Ты должна, — прошипел Алекс с отчаянием, увидев, как Кромвель подзывает его к себе. — Ради Бога, возьми себя в руки. Если ты вызовешь здесь чье-либо недовольство, я не могу ручаться за последствия.

— Тогда тебе лучше отпустить меня, — напряженным голосом сказала она. — Я не боюсь встречаться с врагами, а если ты сам боишься…

— Ты никуда не уйдешь! — проскрежетал он, удерживая ее за руку с отчаянной силой. — Ты предпочла следовать за армией, остаться со мной и должна делать то, что тебе не хочется. Ты опустишься в реверансе перед Кромвелем и прикусишь свой несдержанный язык.

Медленно и с трудом, сквозь туман гнева до нее стал доходить смысл его слов. Она в стане врагов, и только глупец стал бы намеренно рисковать в такой ситуации. Она может сохранить свое достоинство с помощью высокомерного молчания. Надменно вскинув голову, Джинни позволила Алексу подвести себя к группе офицеров, где Оливер Кромвель правил бал.

Ее первой мыслью было то, что этот чрезвычайно могущественный человек выглядел убого. Он был чуть выше нее, одет очень просто, в мундир плохого покроя с помятым поясом, и его одежда не была чистой. На узком вороте виднелось пятно крови, на шляпе не было ленты. Но она ощутила силу, исходящую от его плотной фигуры; рука покоилась на эфесе шпаги, словно никогда не покидала его, живое лицо светилось умом.

— Госпожа Вирджиния Кортни сэр, — сказал Алекс, и его пальцы еще сильнее сжали руку Джинни.

Джинни аккуратно присела в реверансе, ровно настолько, насколько она обычно склонялась перед сельским сквайром. И не опустила глаза. Это не ускользнуло от внимания Алекса, как и всех остальных, кто хотя бы немного разбирался в тонкостях придворного этишкета.

Оливер Кромвель нахмурился.

— Из слов генерала Маршалла я понял, что вы являетесь подопечной парламента, госпожа. Вы довольны этим положением? — Его голос был резким и неблагозвучным.

— Я бы предпочла оставаться дочерью своего отца, сэр, — ответила Джинни тоном, лишенным всякого выражения. Она не добавила: «или женой своего мужа», поскольку это было бы ложью, хотя и придало бы больший вес ее словам.

Кромвель задумчиво посмотрел на своего нового генерала, который устремил неподвижный взгляд куда-то вдаль.

— У парламента нет привычки бросать на произвол судьбы сирот этой войны, — сказал он, — даже когда эти жертвы — наши враги, госпожа Кортни. Генерал Маршалл поступил правильно и проявил сострадание.

— Уверена, что все так, как вы и говорите, — ответила она ровным голосом. — Едва ли я могу спорить.

— Что ты намерен делать с ней, Алекс? — Кромвель, оставив попытки убедить пленную в правильности позиции парламента, обратился к ее покровителю.

— Вы имеете в виду сейчас? Или в дальнейшем? — выговорил сквозь зубы Алекс, не скрывая своего раздражения вызывающим поведением Джинни.

Суровое выражение лица лейтенант-генерала слегка смягчилось.

— Оставляю детали вам, генерал. Уверен, что это дело вам по плечу… Так что вы говорили, господин Мэйдстоун? — коротко кивнув Джинни, он отвернулся и возобновил начатую ранее беседу со своим вестовым и членом парламента Джоном Мэйдстоуном.

— Я же предупреждала тебя, — возбужденно прошептала Джинни Алексу, на лице которого застыло ледяное выражение. — Мой отец погиб, воюя против этого человека; чего же ты ждал от меня?