Читать книгу - "Милый, единственный, инопланетный - Юлия Монакова"

Он сидит на кровати в одних пижамных штанах и тоже явно волнуется перед неизбежным. Делаю несколько шагов в его направлении, но не рискую приближаться вплотную и останавливаюсь в полуметре от кровати. Илья медленно поднимается мне навстречу.

— Наверное, вот это… — он неуверенно указывает на моё полотенце, — надо снять?

— Может быть, ты сам и снимешь? — поддразниваю я его. Илья еле заметно краснеет и кивает.

— Ладно.

Его ладонь нерешительно ложится на уголок полотенца в районе моей груди и тихонько тянет его на себя… но тут у меня, вероятно, сдают нервы — я вздрагиваю и невольно отшатываюсь. Илья тоже вздрагивает и испуганно отдёргивает руку.

— Я делаю что-то не так? — спрашивает он с искренней озабоченностью. — Тебе больно? Неприятно?

— Уф… — закрываю лицо ладонями. — Извини. Всё так. Это просто я дура.

— Ты не дура, — говорит он с недоумением. — Но ведь сейчас происходит что-то не то, верно?

Делаю глубокий вдох, мысленно считаю до десяти и убираю руки от лица. Щёки так и горят от конфуза.

— Я немного волнуюсь, — терпеливо объясняю ему. — Мы с тобой впервые собираемся сделать это… наверное, тебе тоже не слишком комфортно, когда ты не знаешь, чего ожидать?

— Да, — кивает он, — неизвестность нервирует.

— Можно тебя обнять? — спрашиваю я нерешительно.

Он соглашается. Одним шагом преодолеваю расстояние между нами и прижимаюсь к его груди — не слишком крепко, чтобы снова не напугать его. Мои руки свободно лежат на его плечах, я не душу Илью в объятиях, словно давая ему понять, что в случае возникновения дискомфорта он с лёгкостью может отстраниться.

— Ты мокрая, — говорит Илья, не предпринимая попытки обнять меня в ответ, но и не стараясь высвободиться из объятий. — Недостаточно хорошо вытерлась после душа.

— Тебе это неприятно?

— Нет. Наоборот. Ты пахнешь лимоном, мятой и ментолом. Мне нравится. Это возбуждает.

— Илья, — осторожно подбирая слова, начинаю я. — Давай сразу договоримся… всё, что между нами происходит и будет сейчас происходить… должно быть честным и откровенным. Я знаю, что ты волнуешься. Я тоже безумно волнуюсь. Просто прямо говори мне, если тебе что-то не нравится или наоборот — нравится. Будь самим собой и не старайся соответствовать каким-то шаблонам. Не пытайся сопоставить сегодняшнее со своим предыдущим опытом, всё равно у нас с тобой это будет иначе. Я не сравниваю тебя с другими и не жду от тебя какого-то определённого стандарта поведения. Пусть всё идёт как идёт. В свою очередь, я тоже обещаю быть с тобой абсолютно честной.

— Хорошо, — отзывается он. — Так я могу всё-таки снять с тебя это полотенце?

Я улыбаюсь.

— Конечно.

Он высвобождает меня из махрового кокона и аккуратно вешает полотенце на спинку стула. Зная Илью, смешно было бы предполагать, что в порыве страсти он просто отшвырнёт его в сторону, оставив валяться на полу смятым влажным комом.

Я борюсь с искушением прикрыться руками, как Венера на картине Боттичелли. Илья смотрит на меня. Смотрит долго и внимательно.

— Всё хорошо? — не выдерживаю я наконец. Боже, а вдруг я так разочаровала его в голом виде, что он теперь вообще ничего не захочет?

— Да, — отзывается он, — всё хорошо. Ты очень красивая. Если хочешь, можешь снова меня обнять. Наверное, без полотенца это будет приятнее?

Я прижимаюсь к нему — уже абсолютно обнажённая — и замираю. Ощущаю толчки его сердца, слышу чуть сбившийся ритм его дыхания.

Медленно-медленно — шаг за шагом, методом проб и ошибок — мы пытаемся узнать друг о друге самое важное, самое сокровенное. Что нравится, что не нравится, какие прикосновения и ласки приятны, а без каких лучше обойтись. Когда я игриво пробегаюсь по его спине кончиками пальцев, он просит остановиться и больше так не делать, зато плавное поглаживание ладонями очень его заводит. Илья первый целует меня, и это выходит у него так нежно, что хочется заплакать — мы не обмениваемся слюной, не пытаемся проглотить друг друга, он даже не засовывает язык мне в рот, его губы просто деликатно и трепетно изучают мои.

Незаметно перемещаемся в постель, продолжая исследовать друг друга. Чувство неловкости и неуверенности забыто — мы просто отдаёмся собственным желаниям, чутко прислушиваясь к реакции собственных тел. Конечно, у Ильи намного больше внутренних запретов, чем у меня — он куда чувствительнее к разного рода прикосновениям. К примеру, когда я пытаюсь скользнуть ладонью под резинку его штанов, он мотает головой и говорит:

— Нет, нет, не надо… Так не надо. Слишком сильные ощущения. Может случиться преждевременная эякуляция. Мне бы этого не хотелось.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть от этого официального, чуть ли не медицинского, тона.

Илья изучает меня, а я — его. Он нравится мне на ощупь, на глаз, на запах и на вкус. Судя по всему, я ему тоже. Всё совершенно не так, как я себе воображала, но это не значит, что хуже. Всё просто замечательно, между нами определённо есть какая-то химия, которая позволяет интуитивно продвигаться в верном направлении. Правда, в отличие от меня, Илья не теряет голову и в самый ответственный момент вспоминает о предохранении (не преминув пояснить, что это необходимая защита от патогенов, передающихся половым путём, а также надёжный способ барьерной контрацепции). Когда он, наконец, тянется к прикроватной тумбочке, чтобы достать оттуда пакетик, моё тело уже буквально звенит от нетерпения.