Читать книгу - "Разорванные цепи  - Ирина Давыдова"

— Пошляк чесоточный, когда же ты бываешь серьезным?

— Хочешь узнать, тогда вставай и пошли со мной в душ. С утра в душе я добрый, нежный, отзывчивый и понимающий человек с мягким незащищенным пузиком, этакая няшка, которую можно брать голыми руками. А если еще и спинку потрешь… Что, нет, не потрешь? Жаль, а я так надеялся, раз остальное нельзя с боевым ранением, — с этими словами он продолжал стягивать с меня пижаму, захватив в плен своих губ мочку ушка, чтобы продолжить дорожку из поцелуев и жалящих укусов вниз по моей незащищенной от такого нападения шее, до впадинки ключицы, где внезапно ощутимо прикусив, начал зализывать место укуса ласковым языком.

— Сволочь, — вскрикнула я срывающимся голосом, когда на то же самое место Олег сильно подул и от сногсшибательного контраста ощущений по телу пробежала дрожь возбуждения.

К этому моменту на нас обоих уже не было ни клочка одежды, но Олег, не дав мне сконцентрироваться на этом, легко поднявшись, за руку потянул за собой в ванную комнату, с усмешкой приговаривая:

— Соня какая несговорчивая, никогда от нее ничего не добьешься, все самому приходится делать.

Ладно, я сегодня очешуительно добрый парень, сам могу тебе спинку потереть и попку помять!

С этими словами от затащил меня в кабинку душа, не слушая возражений, и сразу обрушивая на нас из вывернутых кранов сильные струи прохладной воды. От неожиданности я взвизгнула, но температура быстро сменилась на теплую и я застонала от наслаждения, вытягивая руки вверх к ласковым струям.

— Какой шикарный вид сзади! — с этими словами Олег прижался ко мне всем телом, путаясь в длинных мокрых волосах, по-хозяйски обхватывая груди и утыкаясь лбом в затылок, тяжело, почти надсадно дыша под струями падающей на нас воды.

А я опустила руки, вывернулась, чтобы замереть на секунду под его голодным взглядом со стиснутыми челюстями и острыми скулами, которые так и хотелось попробовать на вкус, и сама со всхлипом к его губам прижалась. Будь что будет, ни о чем не хочу сейчас думать! Но тут же в ужасе отпрянула назад, вспомнив об его ране.

— Не дергайся так, не сахарный, не растаю, если даже и попробуешь мою шкуру на прочность своими коготками. Наоборот, понравились твои метки на мне. Пользуйся, детка, я весь твой!

— Значит, понравились, говоришь, — шиплю рассерженной коброй, со всей силой вцепляясь пальцами обеих рук в его шикарные ягодицы. Как же давно я мечтала это осуществить, аж дух захватило от их гладкости и упругости.

— Бл*дь, горячая детка, поосторожней, я и так с пробуждения на грани.

Меня саму трясло мелкой дрожью от нашего совместного желания, его рук, нежно и ласково гуляющих по всему моему телу, от того, что каждый вздох давался с трудом, перехватывая горло.

Таяла под его властным напором, как мороженое в жаркий день, сама подставляясь под ласки, цепляясь за сильные широкие плечи, за весь рельеф его мощного накачанного тела. А он тер соски длинными пальцами, но мне мало, хотелось сильнее, до умопомрачения, до сладкой боли от этих больших ладоней, хотя с трудом выдерживала даже нежные, скользящие прикосновения мыльными ладонями по телу. Хотелось стонать в голос под его руками, тереться кожа о кожу, мурлыча расслабленной кошкой или подобной сумасшедшей животинкой. Какой же он шикарный любовник, несмотря на все остальные дикие прибамбахи.

Не видела, когда он убавил воду и взял гель, но что он проделывал этими ладонями с моим телом, румянцем полыхает на щеках даже при воспоминании. Так бережно и грешно со мной обращался только Олег. Мягкие массирующие движения, невесомые касания интимных мест и постоянная рука на лоне с входящими и выходящими пальцами туда, где все пульсирует, подрагивает, то сжимаясь, то разжимаясь, от желания принять его длину и толщину. Меня колотило от потребности в нем, от желания подчиняться его глубокому вторжению, убирающему эту сосущую пустоту, хотелось кричать под ним, под его ритмом и мощными ударами. Не терпелось ощутить все эмоциональные краски с Олегом и ни с кем иным, до сих пор разрывало на кусочки от этого осознания. Я толкнулась ему навстречу, выгибаясь всем телом, желая почувствовать, что так же сильно действую на него, пытаясь потрогать его возбужденный член, давно трущийся о мои бедра и лобок. Но он перехватывает мои руки, сцепляя их вместе своей, и резко поднимая вверх, прижимает спиной к сырому кафелю стенки душа.

— Тронешь, и я взорвусь в твоих бл*дских руках, забрызгав все вокруг. Ты этого хочешь или дашь мне тебя домыть, сладкая? — он хрипел мне на ухо голодным стоном, от которого ноги отказывались держать, превращаясь в дрожащее, в изнеможении, желе.

Я могла только молча смотреть в его глаза, гадая, что его так завело, ведь буквально несколько минут назад о сексе между нами и речи не шло. А сейчас передо мной, сгорающий от желания, мужчина. Это мое голое тело так его возбудило?

— Как же я хочу тебя, сильно, резко, на всю длину. Смотри на меня, я хочу видеть, как ты кончаешь на моем члене! — с этими словами он высоко поднял мою ногу, согнув в колене, и глубоко скользнув членом в мое ждущее лоно, одновременно еще сильнее прижимая к стенке и, беря сумасшедший ритм толчком. Не вспоминая о своей ране, только подставив руку под мою поясницу в месте соприкосновения с преградой, вырывая приглушенные всхлипы и стоны из закушенных губ.

Хотелось кричать во весь голос, но я сдерживалась из последних сил под его прожигающим насквозь взглядом, которым он одновременно с членом тоже безжалостно тра*ал меня.

Чувствовала, как там, внутри, он словно становится еще больше, горячей и словно рассыпалась на огненные частицы от нахлынувшего оргазма. Олег не останавливался и буквально таранил меня, зарождая вихри нового оргазма, своей жадной целеустремленностью, ведя к следующей вершине запредельных эмоций. И только, прочувствовав каждую мельчайшую судорогу, как я в исступлении до боли сжимала его член внутренними мышцами, Олег позволил себе собственный оргазм — отчаянный, сумасшедше острый, как минуту назад и я сама. А сейчас я практически получаю свой третий, только наблюдая за эмоциями на его лице, за тем, как он исступленно рычит от нереально страстных переживаний, запрокидывая голову, и выставляя беззащитный кадык, который я жадно поцеловала, впитывая в себя срывающиеся с его губ пошло-грубые и жаргонные словечки. Видела, как он начал приходить в себя, переводя дыхание, и сердце больше не сокращалось в бешеном ритме, с ходящей ходуном грудной клеткой. Каким же удовольствием оказалось видеть расслабленное лицо Олега, его смягчившиеся черты. От поцелуев горели губы, а я гладила его плечи, скользя подушечками пальцев по голой коже, просто от желания быть к нему ближе, чтобы через эти прикосновения подарить немного той нежности, которая переполняла мою душу.

— Полька, ты просто чума на мою голову! Дикость какая-то, — еще немного и я бы просто разорвал тебя, как Тузик грелку. И в ад бы к чертям за тобой отправился.

— Вот и отправляйся, Тузик, в… секс-шоп за своей резиновой мадам, а меня оставь в покое, пока от твоего напора инфаркт не получила. Тузик покоцанный, с ободранным боком. Дай посмотрю, не задела, случайно?