Читать книгу - "Раздел имущества - Диана Джонсон"

— Она думает, что этот таинственный человек и вызвал обвал лавины?

— Кажется, она считает, что это было для них предупреждением. Мы узнаем больше, когда ее ум прояснится. Миссис Венн, расскажите нам еще раз, что вы видели непосредственно перед тем, как сошла лавина?

— Да, я повернулась, а там была женщина, очень далеко, с копьем или пикой, указывавшая на Адриана. Она вся сверкала серебром в луче света, как будто на ней были доспехи. Очень ясная картина. Да, и у нее был меч. На нем была какая-то надпись, но я не помню.

И тут в палату вбежал Гарри, за ним Кип, и они привлекли к себе все внимание Керри. Кип сиял, предвкушая радость Керри. Гарри так неистово понесся прямиком к маме, что медсестре пришлось его перехватить и осторожно поднять на кровать Керри. Керри улыбалась, но по ее щекам текли слезы. Собравшийся персонал больницы, и даже Поузи и Руперт, почувствовали, как и у них глаза наполняются слезами.

Провожая Руперта и Поузи к комнате для посетителей, сестра Бенедикт сказала:

— Нам кажется, что это Жанна д’Арк. Сама она этого не говорила. Очевидно, это не Мадонна. — Увидев, что англичане ее не поняли, она пояснила: — Видение мадам Венн. Нам кажется, что это Жанна д’Арк.

Сестра Бенедикт, которую считали религиозной, но не фанатичной, обычно не одобряла местные слухи о чудесных явлениях — эти слухи постоянно циркулировали в Альпах, но никогда не были серьезными, — однако в рассказе Керри Венн было что-то интригующее; тем более, что сама Бенедикт, своими собственными глазами видела, что эта пациентка, пролежавшая в коме почти целую неделю, даже не была католичкой. Так что вряд ли перед ними была жертва религиозных предрассудков. Хотя наиболее вероятным казалось рациональное объяснение: мало на свете всяких тайн и загадок; человеческий разум не обязательно должен все понимать.

— Конечно, мы не уверены. Она описывает эту сцену так, как она ее видела, и нам она больше представляется видением, хотя, конечно, там мог находиться человек.

Поузи и Руперт, на лицах которых читалось характерное для английского скептицизма выражение, стали гадать, действительно ли сестре Бенедикт кажется, что у Керри было видение, или она полагает, что имело место явление Жанны д’Арк. Глаза Керри в самом деле имели потустороннее выражение, как будто она видела сверхъестественные вещи, но это, без сомнения, объяснялось действием медицинских препаратов или комы.

До этого они надеялись, что Керри уже слышала о смерти их отца, но когда сестра сказала им, что это не так, им показалось еще более трудным рассказать Керри обо всем, прервав ее счастливые объятия с малышом и братом и ее попытки вспомнить то, что она видела. Затащив сестру Бенедикт подальше в коридор, Руперт прошептал ей на ухо о смерти отца. Сестра не слишком удивилась и выразила только обычное в таких случаях сочувствие, украдкой взглянув на Керри. Руперту даже показалось, что она почувствовала некое удовлетворение из-за того, что такое мрачное событие произошло тогда, когда отец уже не находился под их опекой.

— Она чувствует, на каком-то подсознательном уровне она это уже знает, — произнесла сестра Бенедикт.

— И все же ей надо сказать, — настаивал Руперт.

— Конечно. Может быть, немного позже, когда она окрепнет. Вы сделаете это? Или, возможно, доктор?

— Мы, в общем-то, ее не знаем…

— Доктор, bien sûr^[123]. Но, знаете, это очень интересно — то, что она видела до несчастного случая.

Они согласились с тем, что очень важно, чтобы Керри полностью восстановила память, ради ее собственного психического здоровья, чтобы ее никогда больше не пугали провалы в памяти, чтобы она могла справиться с этим и двигаться дальше, совершенно сознательно приняв тот факт, что Адриана больше нет.

Пока они разговаривали, к ним подошел доктор Ламм.

— Вы слышали, доктор, что господин Венн не перенес переезд в Лондон? — прошептала ему сестра Бенедикт, и всякому, кто хотел слышать, было заметно удовлетворение, прозвучавшее в ее голосе.

Доктор Ламм раздраженно вздохнул.

— И как он мог его пережить? Он был уже мертв, прежде чем покинул Францию. За все три дня у него не было ни единого всплеска мозговой активности.

Они мрачно обсудили этот факт, неосмотрительность всего плана эвакуации и то, что ситуацией руководили ненадежные человеческие эмоции, а также ту решающую роль, которую сыграли деньги, когда одна точка зрения возобладала над другой — ведь кто-то заплатил за этот самолет.

Поузи и Руперт отметили, не придав этому в тот момент большого значения, что доктор сказал, что отец был мертв еще во Франции. В своем горе они не позволяли себе обсуждать то, о чем, вероятно, оба думали: что смерть отца в Англии меняет все для Гарри и воскресшей Керри, которые унаследуют состояние отца, в отличие от них, которые наследниками не станут.

— Как печально для малыша: он не запомнит своего отца, — сказал доктор Ламм Руперту. — Хотите, чтобы я ей сказал? Я бы предпочел оставить это вам.

— Если бы вы могли рассказать ей, доктор… — попросил Руперт.

— Она в любом случае уже знает, — повторила сестра Бенедикт, — elle l’a senti^[124].

Доктор Ламм, недовольный своей ролью, решительно вошел в палату и приблизился к кровати Керри.

Керри приняла новость спокойно.

— Да, я это поняла, — сказала она. — Это объяснение того, что я видела.

Руперт, уже смелее, выступил вперед и сказал, что господин Осуорси занимается организацией похорон в Лондоне и что они с Поузи подождут в Вальмери, пока она не сможет поехать с ними. Как им всем жаль…

В связи с этим доктор Ламм еще раз переговорил с Рупертом. Руперт должен понимать, что Керри потребуется длительное время, чтобы выздороветь. Сломано несколько ребер и рука, причина недостаточных рефлексов, которые беспокоили их, пока Керри находилась в бессознательном состоянии, кроется в повреждении позвоночника, и потребуются недели, чтобы зажили глубокие порезы.

— Эти двое пострадавших кувыркались как белье в стиральной машине, — сказал доктор, хотя Руперту эта метафора и не показалась слишком подходящей к случаю.

Трое старших отпрысков Венна, хватаясь за все, что могло бы отвлечь их от грустных мыслей о смерти, некоторое время постояли в вестибюле и посмеялись над видением Керри. И все же, в этом была какая-то загадка.

— Что там могла делать женщина со щитом? — недоумевала Виктуар.

— Санки для катания с гор, сделанные в виде тарелок, выглядят как щиты, — сказала Поузи. — Вероятно, там был кто-то с такими санками.

— А может, снегоуборочная машина, — предположил Руперт. — Или кто-нибудь в лыжном костюме из блестящей серебристой ткани. Может быть, там до сих пор кто-то погребен под снегом?