Читать книгу - "Опасная стихия - Патриция Пелликейн"

— И часто тебе в голову приходят такого рода мысли?

Майк придал лицу задумчивое выражение.

— Как тебе сказать? Время от времени.

— А как еще тебе бы хотелось заняться любовью? — с любопытством спросила Мэгги.

— На лошади.

— Да что ты?

— Я не шучу, Мэгги, так что готовься, — торжественно произнес Майк, и его темные глаза потемнели еще больше.

Мэгги почувствовала, как кровь приливает к щекам и жар постепенно разливается по всему телу.

— Интересно, чтобы такое пришло в голову, нужен особый склад мышления?

— Ты это о чем? О том, что я предложил несколько нестандартных способов для занятий любовью?

Мэгги кивнула.

— А что в том необычного? Насколько я знаю, почти все мужчины фантазируют на эти темы.

— А по-моему, ты не такой, как все. Ты для меня особенный.

Он смотрел на нее, и сердце его наполнялось радостью.

— Ну-ка подойди поближе и повтори то же самое.

Мэгги в секунду преодолела разделявшее их расстояние. Когда она уселась на диван, Майк произнес:

— Увы, занятия любовью в космосе крайне затруднительны. — Она устремила на него вопрошающий взгляд, и он уточнил: — Там нет твердой опоры.

Они рассмеялись, затем Майк откупорил бутылку и наполнил бокалы. Они с минуту сидели в молчании, потягивая рубинового цвета вино.

— Но попробовать все-таки стоит, — глубокомысленно заявил Майк.

— В таком случае тебе придется поднимать меня очень-очень высоко.

— Ничего, я и на земле смогу тебя поднять высоко.

Мэгги подумала, что если он и хвастает, то самую малость. И потом — почему немного не подурачиться?

— Надеюсь, твоя ракета обеспечит мне состояние невесомости.

Пока они болтали, взгляд агатовых глаз Майка бродил по ее телу, не упуская из виду ни одной детали.

— Из тебя получилась очень красивая невеста.

— Все невесты красивые, Майк.

— Ничего подобного. Ни одна из них тебе и в подметки не годится. Но по-моему, это платье уже сослужило свою службу. Поскольку ты отметила мою профессиональную способность быстро раздеваться, почему бы мне не помочь тебе его снять?

— Ты профессионал широкого профиля в сфере раздевания, или твой профессионализм имеет узкую направленность?

— Узкую, Мэгги, узкую. До твоего появления здесь он был направлен в основном на мою собственную персону.

— Это мне нравится, — усмехнулась Мэгги.

Затем, со всех сторон обозрев платье Мэгги, он произнес:

— Ну-с, посмотрим, с чего лучше начать.

— Там на спине молния. Ты ее, надеюсь, заметил?

— Я же профессиональный раздевальщик — как я мог пропустить такую важную деталь?

Рука Майка потянула язычок молнии, платье оказалось расстегнутым до пояса.

— Между прочим, все это можно проделать и в спальне.

— А вот у меня была мыслишка заняться этим в гостиной при свете камина.

Платье упало к ее ногам, и Мэгги осталась в белом бюстгальтере без бретелек и крохотных трусиках, которые можно было назвать одеждой лишь условно. На нижней части бюстгальтера было пришито нечто вроде пояса, на котором держались на широких подвязках белые шелковые чулки. Майк с шумом втянул в себя воздух.

— Тебе нравится?

Майк сглотнул. Когда он заговорил, его голос звучал хрипло, словно его внезапно прихватила ангина.

— Слово «нравится» не отражает и тысячной доли того, что я ощущаю, глядя на это великолепие.

— Продавщица в магазине назвала этот комплект «веселая вдова», — пояснила Мэгги.

Майк кивнул.

— Слово «вдова» очень даже уместно для этого сооружения. Не думаю, что я долго протяну, если это будет находиться на тебе хотя бы еще несколько минут.

Первым делом он занялся чулками. Он медленно отстегивал резинки, а потом валиком скатывал чулки вниз. Мэгги, чтобы сохранить равновесие, пока он таким образом трудился, держалась за его плечи. Потом Майк разогнулся, зашел к ней со спины и начал расстегивать крючочки бюстгальтера.

— Хорошо, что ты профессионал и тебе удалось быстро разобраться в конструкции этой штуковины.

— Не волнуйся, дорогая, смекалка всегда при мне.

Когда шуршащая шелковая сбруя наконец оказалась на полу, Майк удовлетворенно хмыкнул. Затем Мэгги вдруг сказала:

— А задерни-ка ты на всякий случай шторы.

Майк коснулся поцелуем ее соска и, прежде чем отойти к окну, предупредил:

— Только не двигайся. Я еще не закончил.

Стоя на улице под холодным мелким дождем у окна гостиной, Генри изнывал от душевной муки. «Изнывал» — это еще слабо сказано. Он чудовищно страдал, и слезы, которые текли у него по лицу, мешались с дождевыми струйками. В груди болело так, будто кто-то воткнул ему под ребра нож и непрестанно его поворачивал.

Итак, Мэгги его снова обманула. Она вовсе не хотела его видеть. Она была такой же шлюхой, как и его мать. Она позволила этому мужчине снять с себя одежду, позволила ему прикасаться к своему телу. Генри ее ненавидел. Он ненавидел ее больше, чем любое другое человеческое существо, когда-либо встречавшееся ему на жизненном пути.

Он неверной походкой двинулся к своему автомобилю, укрытому за холмами. Усевшись за руль, он снял машину с ручника и покатил под уклон, все больше удаляясь от ранчо. Заводить мотор он пока не собирался. В ночной тишине любой звук слышен на большом расстоянии, а Генри вовсе не хотел себя обнаружить. Грязная свинья — вот она кто. Свинья и шлюха. И он ее достанет. Обязательно. Даже если ради этого ему придется пожертвовать собственной жизнью. Убить ее, уничтожить, стереть с лица земли было теперь для него куда важнее, нежели остаться в живых самому.