Читать книгу - "А может, это любовь? - Рейчел Гибсон"

— Да, он Водолей.

— Пресвятая Дева Мария! — раздраженно простонал Джо за кадром.

Она заговорила про Линкольна, который тоже был Водолеем, и на этот раз Джо засмеялся. В тот день она просто свела его с ума. А потом продолжала делать это регулярно. Он с усмешкой выслушал ее рассказ о том, как в детстве она украла конфету, но чувствовала себя такой виноватой, что конфета не доставила ей удовольствия. Потом она закрыла лицо руками, и смех его стих. Когда она вновь подняла голову, ее зеленые глаза влажно блестели, а ресницы были мокрыми. Она смахнула слезы и посмотрела в камеру. При виде ее осуждающего, страдальческого взгляда Джо вздрогнул, как будто ему дали под дых.

— Проклятие! — выругался он в пустоту комнаты и нажал кнопку выброса кассеты.

Ему не следовало это смотреть. Целый месяц он не трогал эту кассету, и правильно делал. Ее лицо и голос всколыхнули те чувства, которые он старательно топил на дне души, и на поверхность выплыли прежние смятение, растерянность и желание.

Он взял кассету и пошел домой. Ему надо было быстро принять душ, а потом ехать к родителям на день рождения отца, которому исполнилось шестьдесят четыре года. По пути он собирался захватить Энн.

В последнее время они с Энн часто встречались. В основном в ее кафе. Джо заезжал туда завтракать, а несколько раз, когда он не мог отойти от своего письменного стола, она сама привозила ему ленч. Они разговаривали. Обычно говорила она, а он слушал.

Дважды они гуляли по городу, и в последний раз, проводив Энн до дома, Джо ее поцеловал. Но что-то показалось ему не так, и он поспешно распрощался с девушкой.

Дело было не в Энн. Дело было в нем самом. Она являлась именно такой женщиной, которую он всегда искал. Во всяком случае, ему казалось, что он ищет именно такую. Симпатичная, умная, она отлично готовила и стала бы прекрасной матерью для его детей. Но он с ней невыносимо скучал, хоть это тоже не было ее виной. Просто, глядя на нее, он ждал, что она скажет какую-нибудь нелепость, какой-нибудь бред, от которого у него зашевелятся волосы на затылке. Габриэль заставляла его видеть вещи совершенно в ином свете. Она изменила его представления о цели в жизни, перевернула с ног на голову весь его мир, и будущее уже не казалось ему таким ясным. Он не мог отделаться от впечатления, что стоит не на том месте, но если будет стоять и ждать достаточно долго, то жизнь его наконец-то вернется к прежнему знакомому ритму.

В тот вечер он все еще ждал. Вместо того чтобы веселиться со своей семьей, он стоял один в кухне, смотрел в окно на задний дворик и думал про видеопленку с записью допроса Габриэль. Ему слышался ее испуганный голос, когда ее попросили пройти проверку на детекторе лжи. Если закрыть глаза, то можно увидеть ее красивое лицо и растрепанные волосы. Если дать себе волю, то можно представить прикосновения ее рук и вкус губ. А представив, как ее тело прижимается к его телу, можно вспомнить аромат ее кожи. Пожалуй, это к лучшему, что ее сейчас нет в городе.

Конечно, Джо знал, где она. Он узнал об этом через два дня после ее отъезда. Один раз он попытался с ней связаться, но ее не оказалось дома, а сообщения он не оставил. Наверное, теперь она его ненавидит, и он ее не винит в этом. В тот последний вечер у нее на крыльце она призналась ему в любви, а он сказал, что она ошибается. Может быть, он поступил неправильно, но, как это часто бывало, слова Габриэль повергли его в полное смятение. Это было неожиданное признание, тем более что он услышал его в один из худших вечеров своей жизни. Если бы можно было вернуться назад, он повел бы себя иначе, хотя и не знал как, но сейчас это было не важно. Он не сомневался в том, что стал одним из самых неприятных для нее людей. В заднюю дверь вошла мать.

— Скоро будем есть торт, — сообщила она.

— Хорошо.

Он оперся на одну ногу и увидел в окно Энн, которая беседовала с его сестрами. Наверное, они рассказывают ей про то, как он сжег на костре их кукол Барби. Его племянники и племянницы бегали по просторному двору, поливая друг друга из водяных пистолетов, и орали во все горло. Как он и думал, Энн прекрасно вписывалась в эту семейную идиллию.

— А что случилось с той девушкой в парке? — спросила мать.

Джо сразу понял, о какой девушке идет речь.

— Мы с ней просто дружили.

— Хм-м. — Она достала коробочку со свечами и принялась вставлять их в шоколадный торт. — Она была не похожа на подругу. — Джо не ответил, и мать продолжила: — Ты смотрел на нее совсем не так, как теперь смотришь на Энн.

— И как же я на нее смотрел?

— Так, как будто мог бы любоваться ею всю оставшуюся жизнь.

Исправительное учреждение штата Айдахо немного напомнило Габриэль колледж. Может, из-за крапчатого линолеума и пластиковых стульев, а может, из-за запахов чистящего средства с сосновым экстрактом и потных тел. Но в отличие от колледжа большая комната, в которой она сидела, была наполнена женщинами и детьми, а гнетущая атмосфера давила и мешала дышать.

Габриэль сложила руки на коленях и стала ждать вместе с другими женщинами. Несколько раз за последнюю неделю она пыталась написать Кевину, но дело неизменно ограничивалось двумя-тремя строчками. Ей надо было встретиться с ним, увидеть его лицо и задать свои вопросы.

Дверь слева от нее распахнулась, и в комнату вошла шеренга мужчин в одинаковых тюремных костюмах — синих джинсах и синих рубашках. Кевин был третьим от конца. Увидев ее, он на мгновение остановился. Габриэль встала. Его знакомые голубые глаза смотрели настороженно, шея и щеки были красными.

— Я удивился, узнав, что ты захотела меня видеть, — сказал он. — Ко мне не часто приходят посетители.

Габриэль опустилась на свой стул, он сел за стол напротив нее.

— Твои родные тебя не навещают?

Он поднял глаза к потолку и пожал плечами:

— Иногда приезжают сестры, но эти свидания меня не слишком радуют.

Она вспомнила Чайну и ее лучшую подругу Нэнси.

— А твои девушки?

— Ты шутишь? — Он хмуро посмотрел ей в глаза. — Я не хочу, чтобы кто-то видел меня в таком состоянии. Я и с тобой не хотел видеться, но потом подумал, что у тебя, наверное, есть ко мне вопросы, и решил прийти на свидание — ведь я перед тобой в долгу.

— Вообще-то у меня к тебе только один вопрос. — Она набрала в легкие побольше воздуха. — Скажи, ты нарочно выбрал меня в качестве делового партнера — что бы мной прикрываться?

Он откинулся на спинку стула.

— Что? Это тебе напел твой дружок Джо? — Его вопрос и злобный тон удивили ее.

— В день моего ареста этот наглец пришел ко мне и сказал, что я тебя использовал. А на другой день он заявился в мою тюремную камеру и опять начал меня обвинять. И это при том, что сам использовал тебя, чтобы до меня добраться! Ну не смешно ли это?

На мгновение у нее появилась мысль сказать правду про свои отношения с Джо и про то, как она помогла ему арестовать Кевина. Но потом передумала. У нее не было сил это обсуждать, да и какое это имело значение! К тому же она не чувствовала себя перед ним обязанной.