Читать книгу - "Воин - Элин Пир"

Мне хотелось закричать, что это ложь! Дина никогда бы не была настолько беспечна. Она была умна и знала об опасности. Она всегда следила за мной, как ястреб, предупреждая, чтобы я не подходил слишком близко к утесам, кострам, окнам или чему-либо еще, что могло бы причинить мне вред. Я мог припомнить, как она по меньшей мере пять раз отругала меня за то, что я высунулся из окна. Она никак не могла упасть случайно.

Железный обруч сдавил мое горло, и я отпрянул назад, когда мама потянулась ко мне. Мое тело словно горело, и я не мог вынести ее прикосновений ко мне. Я хотел бежать так быстро, как только мог, и найти Дину. Мы бы вместе посмеялись над тем, что она выкинула подобную шутку.

С Диной ничего не случится. Я так много ей обещал.

— Что она делала на чердаке? — Хан спросил нашу маму.

— Я не знаю. Твой отец отправился на разведку.

Эти слова запомнились мне, но я отказывался верить, что они были правдой. Это была просто очередная игра.

— Магни, прекрати, — крикнула моя мама, когда я опрокинул свой стул и выбежал из комнаты. Я промчался по дому, обыскивая свою комнату, комнату Дины, кухню, библиотеку и все те места, где, как я помнил, она пряталась в прошлом. Когда ее там не оказалось, я обыскал сад. Мой голос охрип от того, что я выкрикивал ее имя, и после нескольких часов поисков я рухнул в дальнем конце парка, где никто не услышал бы моих рыданий.

Больше о ней никогда не говорили. Это было так, словно Дина никогда не жила.

За исключением того, что она была жива!

Она пела мне, читала, утирала поцелуями мои слезы и обнимала меня. Она играла со мной, была моим лучшим другом и часто спала в моей постели.

Мой отец приказал удалить все ее фотографии, чтобы избавить мою мать от боли видеть постоянные напоминания. Старая комната Дины была переоборудована в ванную и гардеробную для одной из гостевых комнат. Серый особняк был очищен от свидетельств того, что Дина прожила здесь пятнадцать лет. Те несколько раз, когда я осмеливался упомянуть имя Дины за ужином, мой отец категорически игнорировал меня и менял тему.

После этого я начал сомневаться, была ли Дина реальной или воображаемой подругой моего детства.

Именно тогда я предпринял последнюю попытку найти какие-нибудь доказательства существования моей сестры и обнаружил фотографию в комнате моих родителей под кроватью моей матери.

Дина была моложе, чем я ее помнил. Хорошенькая девочка лет десяти-одиннадцати с длинными светлыми волосами, голубыми глазами и милыми ямочками на щеках, которые я так сильно любил.

Я взял фотографию и несколько месяцев спал с ней под подушкой, размышляя обо всех своих вопросах, оставшихся без ответов, и о своей вине за то, что не защитил Дину, как обещал ей.

В двенадцать с половиной лет я был огромным для своего возраста и сильным не по годам. Мои девять лет интенсивных тренировок по борьбе давали о себе знать, и мой отец похвалил меня, сказав, что мир никогда не видел более исключительного таланта, чем у меня. С моей силой и скоростью я был бы лучшим бойцом, которого когда-либо видел мир.

Его слова придали мне сил задать ему вопрос, который горел у меня в груди.

— Папа, что случилось с Диной?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал он и повернулся ко мне спиной.

Его неуважительное отношение к жизни Дины заставило меня взорваться. Я уничтожил все, что было в пределах моей досягаемости, и слуги в испуге разбежались, когда бокалы и столовые приборы полетели в воздух. Моему отцу пришлось физически удерживать меня с помощью двоих сотрудников его службы безопасности, и после этого меня отправили жить в школу. Больше не было никаких разговоров. Никаких извинений или объяснений. Я был двенадцатилетним подростком с кучей горя и вопросов без ответов, который ненавидел весь мир.

После смерти нашего отца я искал фотографии Дины с прошлых мероприятий в средствах массовой информации. Я нашел только ее свадебные фотографии, и хранить их было слишком больно.

Несколько лет назад я попытался поговорить об этом со своей матерью, но это прозвучало как обвинение в ее адрес, и Эрика расплакалась. По сей день меня все еще преследует мысль о том, что я не знал, что Дина делала на том чердаке. Была ли она убита или умерла, пытаясь спастись от жестокости своего мужа? По-моему, она пыталась спуститься с крыши. Мысль о том, что она покончила с собой, была слишком нелепой, поскольку та Дина, которую я знал, любила жизнь. Спросить у ее мужа не было никакой возможности, так как он умер через несколько недель после визита моего отца для расследования. Ходили слухи, что это устроил мой отец, но все это были домыслы.

Финн был одним из немногих, кому я рассказал о Дине. Мы почти никогда не говорили о ней, и то, что он упомянул ее в разговоре, как он сделал сегодня вечером, было редкостью.

Я пнул ногой землю перед хижиной и поглубже засунул руки в карманы. Финн вернулся в школу, когда я попросил минутку, чтобы проветриться. Я пробыл здесь по меньшей мере пятнадцать минут, и в моей голове был такой же хаос, как и всегда.

Извиниться. Таков был совет Финна мне. Чего он не понимал, так это того, что я предпочел бы встретиться лицом к лицу сразу с четырьмя противниками в физическом бою. По крайней мере, когда люди нападали на меня, я знал, как защитить себя.

Я хрустнул костяшками пальцев и передернул плечами, бормоча тихие ругательства, прежде чем вернуться в комнату.

Мила больше не всхлипывала, и они с Лаурой обе наблюдали за мной, когда я снимал куртку.

— Эм, я подумал, что мне следует вернуться и объясниться… — я замолчал. — Я не хотел заставлять тебя плакать, Мила. Просто все эти разговоры о… — я кашлянул. — Эти разговоры о любви для меня в новинку, и я не очень хорош в этом.

Они обе посмотрели на меня, но не произнесли ни слова.

— Я никогда раньше не извинялся, но я надеюсь, ты знаешь, что мне не нравится, когда ты плачешь.

— Ты собираешься извиниться передо мной? — спросила Мила.

Я в замешательстве нахмурил брови.

— Я думал, что только что сделал это.

Мила покачала головой.

— Ты должен использовать слова «Мне жаль» или «прости меня». В противном случае это не считается.