Читать книгу - "Её Сиятельство Графиня - Лика Вериор"

— тайное венчание, которое теперь имело хотя бы вид законности. Конечно, они не последние люди в государстве, сам император может аннулировать этот брак, но Демид надеялся на всеобщее благоразумие и — снова — на тётушку. Хотя, конечно, и от неё он скрыл свой план — Лиза княгине нравилась, но не настолько, чтобы лишаться племянника. Никому не выгодно отпускать из столицы двух последних носителей дворянских фамилий.

Но! Если всё обернётся против них, если император, тётушка — а может даже кто из священников — вознамерятся им помешать, Демид планировал бежать из столицы и начать новую жизнь с Лизой.

Нужно ли ей это? Такими вопросами он не задавался. Вновь и вновь — эгоистично, но Демид смирился с этой чертой своего характера. Не то чтобы он замечал за собой ранее этот эгоизм, но теперь его жизнь, его способность чувствовать, переменились. Кажется, с Лизой он ощутил что-то, чего никогда не ощущал и с чем не расстанется ни в коем случае.

Возможные наказания за тайное венчание Демида не пугали. Штраф, ссылка? Даже смешно! Да и в случае несогласия дворянства была надежда, что церковь встанет на их сторону — ведь нет ничего священнее уз брака, а родни, которая могла бы воспротивиться, ни у Демида, ни у Лизы нет.

Да. Всё должно пройти гладко — он рассчитал всё до мелочей. Духовный суд? Вероятно, их подвергнут ему, но всё равно — в их браке нет ничего незаконного. Два верующих человека разной крови любят друг друга и желают создать семью — безбожно этому препятствовать.

Осталось только, чтобы второй человек был согласен, ведь, если не согласен, то это, конечно, противно Господней воле. Потому Демид много молился — кажется больше, чем когда бы то ни было.

Чтобы Лиза согласилась. Чтобы они без труда доехали до маленькой часовни в Петергофе, где венчались ещё его родители. Чтобы их совместна жизнь принесла им благо, а может даже потомство. Чтобы они счастливо прожили свои дни — неважно, где.

— Ничего дурнее я в жизни не слышала, — прямо сообщила ему Тютчева. Она искоса посмотрела на Льва, тот только плечами повёл — после расставания между ними сохранялось некоторое напряжение, но никого другого втянуть в эту авантюру Демид просто не мог. Эти двое знают, любят и его, и Лизу, и только им он может доверить столь большую тайну и ответственность быть свидетелями их венчания.

— Это ты мне говоришь после того, как чуть не стала Толстой?

— Фу, ваша светлость, ужасные намёки и непростительное панибратство.

— Ну-ну, я тебя с пелёнок знаю, уж не в этой ситуации жеманничать.

— Давайте-ка без этого, — устало проговорил Лев. — Значит, мы должны заблаговременно прибыть в часовню и ожидать вас там?

— Именно.

— А если Лизавета всё же не согласится?

Демид посмотрел на друга убийственным взглядом. Катя никак не прокомментировала, только улыбнулась загадочно. Демид понадеялся — это добрый знак.

Он передал им все нужны документы. После венчания именно Лев и Катя должны были передать документы о заключении брака в нужные инстанции и — конечно — для всех Демид уже который день пропадает в квартире Толстого. Затем вручил кольца — Демид долго высматривал Лизины руки, чтобы попасть строго в размер её указательного пальца, но часто перчатки скрывали подробности, потому пришлось вызнавать у ювелиров, услугами которых она, бывало, пользовалась.

— Как же Лизавета без наряда? — вдруг взволновалась Катя. — Это ведь такой день — то есть ночь… Венчание — не рядовой случай, тем более что с Фёдором у них так и не состоялось…

— Не вспоминай, — бросил Демид. О платье он не думал, но о чём ему не хотелось вспоминать тем более — об почившем Вавилове. — Полагаю, в наших условиях это не такая большая проблема.

— Я что-нибудь придумаю, — решительно проговорила Катя. — Так, чтобы было Лизе к лицу. Хотя бы фату! Вы — мужчины, совсем ничего не понимаете! А ты, — она ткнула Демиду в грудь, — скажи ей, чтобы нарядилась.

— Мы поедем верхом…

— И что? Верхом и наряженная — не вижу никаких противоречий. Потом спасибо мне скажешь!

Так и решили.

В нужную ночь Демид пробрался в поместье Вавиловых по уже известному ему пути и — по карнизам — забрался на балкон возлюбленной. Главное, чтобы она не убила его со страху…

* * *

Санкт-Петербург

Поместье Вавиловых

Странный шум на балконе встревожил. Поначалу я слышала только шаги по брусчатке — думала, показалось. Затем — шуршание плюща на стенах, слишком шумное, чтобы причиной тому был ветер. Скрипнула плитка на балконе — она давно треснула и её следовало бы поменять, но я всё забывала об этом распорядиться.

Рука сама забралась под подушку — я сжала кинжал. Он всегда там лежал, но пригодился впервые.

Тихо спустилась с кровати, взяла шаль с кресла и замоталась, притаившись в тени.

Вдруг с балкона деликатно постучались. Проигнорировала.

Постучались вновь. Откашлялись.

— Лизавета?

Этот голос — даже полушёпотом — я узнала сразу. От удивления выронила кинжал, и он глухо упал на ковёр, чуть меня не поранив.

Айкнула от неожиданности, и дверь балкона отворилась — в комнату ворвался взъерошенный князь, озираясь. Луна светила парадоксально ярко и, кажется, в комнате был виден каждый уголок, но особенно — обеспокоенный взгляд его светлости.

— С вами всё хорошо?!

Я смущённо отступила назад. Что происходит?

— Простите, что ворвался так, я услышал ваш выкрик, и…

— Что вы вообще забыли на моём балконе? — происходящее никак не укладывалось в голове.

— Я… эм… Вас?

— Меня?

— Лиза! — не позволив мне собраться с мыслями, он вдруг оказался рядом. — Лиза — простите меня! Я всегда был таким идиотом! Прошу, простите!

— За что?..

— За то, каким трусом я был! Прошу вас — идёмте со мной!

— Куда? — несмотря на вопрос отчего-то у меня не было сомнений — пойду! — Объясните всё по-человечески! Возьмите себя в руки в конце-то концов!

— Простите!

— Хватит извиняться! Зачем вы посреди ночи ворвались ко мне в комнату — да ещё и таким варварским способом? — я не была зла, скорее ошарашена, но старалась, чтобы голос мой звучал как можно строже.

— Выходите за меня! — выпалил он и совершенно по-дурацки упал на колено.

— Вы издеваетесь, ваша светлость?

— Ничуть! Я, наконец, решился! Я не могу и помыслить о жизни без вас, а сейчас, когда вас отсылают…

— То есть вы просто хотите спасти меня? Увольте, я справлюсь сама, — стало обидно.

— Нет! То есть… Я не знаю, чего я хочу в полной мере, но знаю,