Читать книгу - "В одно касание - Стефани Арчер"

его большой ладони проникает через ткань и возвращает меня к реальности. Он улыбается своей ласковой, красивой улыбкой, за которую мне хочется его поцеловать.

– Я написала альбом, – выпаливаю я, и его брови ползут вверх.

– Что?

Я киваю.

– Да. Я написала альбом для тебя. То есть… – Я растерянно мотаю головой. – Для себя я его тоже написала, и, надеюсь, не сильно паршиво, что нам приходится делить подарок, но ты вдохновил меня и заставил поверить, что я смогу, так что я просто писала не переставая, чтобы у меня была целая подборка песен, чтобы показать тебе.

Его глаза сияют гордостью.

– Покажи.

Я фыркаю от его потешного тона.

– Давай, Пиппа.

Я снова смеюсь и открываю очередную папку на телефоне.

– Подожди секунду. Такой нетерпеливый!

Его рука никуда не делась с моего колена, и он поглаживает его большим пальцем, пока я перекидываю ему видео. Обычно я записываю только аудио, но мне понравилось, как я выглядела в гостиной во время «золотого часа», а потом просто не стала выключать запись. Закончив, я просто вырезала песни в отдельные клипы.

У Джейми загорается экран телефона, и через минуту по комнате разносится мой голос. Его губы снова складываются в довольную улыбку, и он, наклонив голову, смотрит на меня.

– Ты написала альбом, – мягко говорит он.

Мою грудь разрывает от радости и головокружительной невероятности всего происходящего.

– Я написала альбом.

Он удивленно качает головой, все еще глядя на меня, пока на фоне играют мои песни.

– Это просто охренеть как круто. Я так тобой горжусь.

Я улыбаюсь, уставившись на свои руки на коленях.

– Спасибо. – Я сглатываю, и у меня жжет горло, когда я тянусь к своей новой гитаре. Когда я ее поднимаю, у меня замирает сердце.

Есть в ней что-то совершенное. Ее тяжесть; то, как гриф ложится в руку; ее изгиб у меня на бедре.

– Эта гитара создана для меня, – говорю я, и Джейми улыбается.

– Сыграешь для меня остальной альбом?

– Если ты не против.

Он откидывается на спинку дивана, не отрываясь от меня, и закидывает руки за голову, готовясь слушать. Я играю свои песни, и на некоторых моментах Джейми улыбается, потому что точно знает, о чем я пою. За последние несколько месяцев Джейми стал одним из самых близких моих друзей, и есть что-то необыкновенное и сокровенное в том, чтобы петь и играть для него на гитаре.

Я заканчиваю песню о мести, которую послала ему несколько недель назад, и мои пальцы зависают над струнами.

Последняя оставшаяся песня – про секс. Он вскидывает бровь, будто видя мои сомнения и бросая мне вызов.

Мне стоит остановиться прямо здесь и сейчас. Пожелать ему спокойной ночи и подняться к себе спать. Определенно стоит. Это песня про Джейми, и он, конечно же, не сможет этого не понять.

Но тут во мне ни с того ни с сего просыпается какая-то смелость и азарт, и я начинаю играть.

Некоторые строчки этой песни говорят о чем-то, скажем так… весьма конкретном. Это мой любимый момент в написании стихов – ты можешь вставить туда что-то очень конкретное, например, как ела шоколадное мороженое с вишней, проходя мимо своей старой школы, или что-то в этом духе, и реально почувствовать себя внутри песни.

Я сяду у тебя между ног, дрожа от возбуждения. Для моего тела это ново, и этого хотим мы оба.

Джейми выпрямляется, глядя на меня, и его глаза темнеют. Я прекращаю играть.

– Пташка, – угрожающе говорит он, приподняв бровь. Его губы сжимаются в соблазнительную косую линию, и у меня пунцовеют щеки.

Повисшее в гостиной напряжение можно ножом резать.

– На этом стоит закончить, – бормочу я.

– Ни за что на свете, – говорит он густым, низким голосом.

Мой взгляд падает Джейми на колени. У него полноценный стояк: огромная эрекция туго натягивает ткань спортивных штанов. Внизу живота жарко пульсирует, но я продолжаю играть.

– Ты написала ее для меня? – спрашивает он, когда я заканчиваю. Он не сводит глаз с моего лица.

Я киваю. Наши взгляды встречаются, и между нами искрит электричество. Глаза Джейми мутнеют, и его челюсти сжимаются, когда я облизываю нижнюю губу. Я чувствую давление между ног, кожа покрывается испариной. Я так его хочу.

Его решительный взгляд пригвождает меня к месту.

– Это было лучшее Рождество в моей жизни, – произносит он.

– В моей тоже, – выдыхаю я.

Проходит долгая секунда, в течение которой мы просто смотрим друг на друга. Внезапно Джейми отрывает от меня взгляд.

– Мне пора спать.

Нет! – хочется закричать мне, но я только киваю.

– Спокойной ночи.

Он встает, поправляет штаны и отправляется наверх, не говоря ни слова.

Я еще несколько минут сижу на диване, пылая от неуемной и бьющей через край энергии, но потом встаю, выключаю свет и поднимаюсь в свою старую спальню вместе с рождественским подарком. Я захожу в комнату, вытягиваю перед собой свитер и улыбаюсь.

Он прекрасен. Я буду носить его на каждую игру и уже представляю улыбку Джейми, когда он будет оглядываться через плечо и видеть, как я с гордым видом сижу в нем за сеткой ворот.

Глава 50. Пиппа

– КУДА ВЫ С ДЖЕЙМИ сегодня ходили? – спрашивает меня Хейзел. Следующим вечером мы все втроем пошли в небольшую местную забегаловку.

Сегодня канун Нового года, и единственный бар в городе забит под завязку. Я оглядываюсь по сторонам и смотрю на людей, на все еще не снятые рождественские украшения и на Джейми, который стоит у бара и ждет наш заказ. Он ловит мой взгляд и быстро подмигивает, и я на автомате улыбаюсь.

– Я показала ему город, а потом мы поехали в горы. – Я с трудом сдерживаю смех, вспомнив его лицо, когда я запустила в него снежком.

– Он за тебя сегодня заступился, – говорит Хейзел, поглядывая на него. К стойке подходит группа парней и заговаривает с ним, и их глаза светятся от восторга.

– Это правда. – Мое сердце сжимается. За ужином с моими родителями они упомянули о работе в маркетинге, и Джейми тут же заявил, что я – очень талантливая певица и музыкант. Родители только посмеялись и сказали, что действительно важно иметь хобби.

У Пиппы есть все необходимое для успешной музыкальной карьеры, – сказал он, а они так и застыли от удивления, пока я не сменила тему разговора.

Она подается вперед, понижает голос, а в ее глазах пляшут озорные искры.

– Только потише сегодня, хорошо? Стены у нас тонкие.

У меня